О Разуме, его свойствах и переосмыслении структуры общества - страница 48

Почему же «Хождение в народ» провалилось? Ответ лежит на поверхности. Крестьяне, с одной стороны, не могли понять, о чём говорят им студенты, да и не зачем им было это понимать, с другой, – они, студенты, хотели подорвать социальные устои, которые существовали тысячи лет. Отцы семейств не могли этого позволить, дети не хотели, для всех изменение социального устройства (уж тем более свержение царя!) означало одно – крушение иерархии и неопределённость.

Похожая реакция дикаря на представителей других классов может проявиться и в той редкой ситуации, когда он вдруг окажется в городе, пусть даже небольшом. Он будет смотреть по сторонам ошалелыми глазами (он оказался в бетонных джунглях), горожане покажутся ему странными созданиями (одежда, походка, автомобили), добавим ко всей этой апокалиптической картине шум и суматоху города, и можем лишь посочувствовать этому несчастному, ведь он оказался в мире полном неопределённости. Маленькие избушки выросли в многоэтажки, пыльные тропинки превратились в широченные поля асфальта, полудохлый трактор (если он его вообще видел) превратился в нескончаемые потоки ревущих автомобилей. Чтобы почувствовать на себе, что испытывает в этой ситуации дикарь, достаточно лишь вспомнить свой визит в Москву или любой другой мегаполис.

В Москву на праздники или на выходные устремляются тысячи туристов из соседних регионов, чтобы отдохнуть. Но отдых этот всегда оканчивается одинаково – возвращаются туристы усталыми и опустошёнными. Причём парадокс «московского отдыха» проявляется чуть ли не у всех туристов. Объясняется он просто. Жители областных центров – городов с полумиллионным населением, привыкли и к высоким домам и шумным магистралям, но когда они приезжают в Москву, то сталкиваются с гипертрофированными формами своих городов. Девятиэтажки вырастают в три раза, шоссе раздуваются в ширину раза в два, ворота столицы – Площадь трёх вокзалов, так это вообще самое шумное, людное и отвратительное место в Москве. Добавим к перечисленному метро, километры улиц, лабиринты переходов и на выходе получим психологическую травму. Любой человек из так называемой провинции, оказавшись на Площади трёх вокзалов, попадает в мир неопределённости. Пусть он и хорошо знаком с городом, но увеличение масштаба, выбивает его из привычного мира. Такой турист может просто стоять и тупо смотреть на карту метро, а может и вовсе мотать глазами по сторонам, пытаясь сориентироваться.

Дикарь же чувствует такую перемену обстановки в десять раз острее и сильнее. Даже когда он оказывается в небольшом городе. И давящая со всех сторон неопределённость может проявиться в хорошо известной дикарю форме – агрессии. Обычно дикари до того растеряны, что могут и «забыть» применить силу, они скорее будут шарахаться по сторонам и злобно озираться на прохожих. Другое дело, когда дикари, особенно молодые, едут в город развлекаться. Возможно, они уже были в нём раньше и ко второму визиту немного привыкли. Развлечения таких дикарей достаточно примитивны – погонять на автомобиле (в селе же дорог нет), напиться спиртного и под конец – «снять» девку в клубе. Каждое такое «развлечение» является поводом для самоутверждения и демонстрации своей силы перед спутниками. Дикарь может нарочно подрезать другие машины, гонять, проезжать на красный, унижать официанта или бармена, специально задевать прохожих. Когда же те, кого дикарь хотел унизить, сопротивляются, уже выстроенная дикарём иерархия нарушается, в этом случае демонстрация силы перед товарищами превращается в применение силы к «нарушителю». Дикарь может избить официанта или бармена, изнасиловать «недотрогу» в клубе или другим способом попытаться восстановить иерархию. В то же время, его друзья скорее будут просто наблюдать, особенно, если их «товарищ» терпит поражение – ведь в таком случае он ослабнет, а значит, это можно использовать уже против него. В своё следующий визит, возможно, этот «лидер» уже будет простым задирой, которого может одёрнуть новый лидер.