О Русах - страница 6

Однако во времена императрицы Анны Иоанновны (1730–1740) в Россию хлынул целый поток выходцев из Германии, преимущественно жителей Курляндии. В значительной степени они и составили двор императрицы. Этот период в России известен как бироновщина, по фамилии фаворита государыни Анны Иоанновны Э.И. Бирона (1690–1772). При нем иностранцы, и в первую очередь выходцы из Германии, заняли важнейшие посты в государстве. Так, внешней и внутренней политикой России руководил вице-канцлер А.И. Остерман, а армией и военной политикой России занимался президент Военной коллегии Б.К. Миних. Во времена бироновщины и началось распространение норманнской теории. Она была как бы идеологической подпоркой бироновщины, попыткой доказать неспособность русского народа к самостоятельному развитию. Советский историк М.Н. Тихомиров писал, что норманнская теория «выполняла заказ правительства Бирона, поскольку… стремилась исторически объяснить и оправдать засилие иноземных фаворитов при дворе Анны Иоанновны».

В Российской академии наук также было много иностранных ученых. Заметим, что более 30 лет все печатные работы Академии наук издавались не на русском, а на немецком языке или на латыни.

Вот среди таких выходцев из Германии и нашла своих первых сторонников норманнская теория. Значительное влияние иностранцы сохранили и после ухода со сцены императрицы Анны Иоанновны, Бирона и их сподвижников. И не просто сохранили свое влияние, а активно старались его укрепить, преувеличивая роль иностранцев, особенно германцев, в истории России. Мнение российских немцев о себе достаточно красноречиво выразил один из героев книги В.В. Крестовского «Петербургские трущобы» Карл Иванович: «Кто дал России просвещение и администрацию, кто взял преимущество интеллигенции в высшем ученом собрании русских – немец, …везде немец».

Не хочу преуменьшить роль иностранцев, привлеченных в Россию, особенно в XVIII в., для преодоления её отставания в развитии науки и техники. Она велика. Достаточно вспомнить только некоторых из них – Фонвизин, Фет, Крузенштерн, Беллинсгаузен, Рихтер и многие другие. С именами многих из них связаны в России создание кораблестроения, горного дела, фармакологии, базовых наук и многое другое. Да и сами создатели норманнской теории внесли свой вклад в развитии историографии России. Г.З. Байер, пожалуй, первым использовал западноевропейские и скандинавские источники для изучения истории России. Кроме того, Байер, обнаруживший в «Бертинских анналах» сообщение о русском посольстве, четко сформулировал, что «задолго до Рюрика народ русский имел правителя, титул которого (хакан), привлекая греческие и арабские источники, можно расценивать как равнозначный титулам император, автократор (самодержец)». А следовательно, было и государство русов, которое имело дипломатические отношения с Византией. Почему-то норманисты игнорируют этот вывод Г.З. Байера.

Первый в России выступивший с изложением норманнской теории Г.Ф. Миллер – крупнейший собиратель русских архивов – был и первым ректором первого русского университета. Миллер хорошо изучил русский язык и свои работы писал на русском языке. А.Л. Шлёцер – систематизатор русских архивов – в 1764 г. представил в Академию наук записку «Обзор русских древностей в свете греческих материалов», в которой обосновал необходимость создания свода древнейших иностранных материалов по истории Руси. И такой свод (византийских источников) был создан в 1771–1779 гг. И. Шриттером. А.Л. Шлёцер через 40 лет после возвращения в Германию издал в Геттингенском университете пятитомный труд, в котором проанализировав 21 список Повести временных лет, попытался восстановить первоначальный текст Нестора. Шлёцер считается основоположником критического анализа русских летописей. То есть заслуги этих ученых перед русской историографией несомненны. Однако и Миллер, и Шлёцер были воспитанниками геттингенской исторической школы, преувеличивавшими роль германцев в истории Европы, что сказывалось и на их трудах.