Сделав такой вывод, ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ убирает трубку от уха, прикладывает её к груди и замирает. ТЁТЯ КЛАВА, подождав какое-то время, громко произносит.
ТЁТЯ КЛАВА. Алло!
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ (вздрагивая и поднося телефон к уху). И не надо так орать! Не нервничайте, всё под контролем. (Сидоров ненадолго задумывается.) Я должен позвонить по другой линии. Ждите.
ТЁТЯ КЛАВА. Хорошо!
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ кладёт трубку на стол, пододвигает к себе другой телефонный аппарат и, чёткими движениями вращая диск, набирает номер своего приятеля – ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННОГО ПЕТРОВА, служащего в другом городе.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПЕТРОВ (сидя за похожим столом, снимает похожую трубку с похожего телефона). Оперуполномоченный Петров слушает.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Привет!
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Сидоров, ты, что ли? Сколько лет, сколько зим! Куда ты пропал, почему не звонишь?
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ отрывает трубку от уха, с удивлением смотрит на неё и прикладывает к уху обратно.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. А что я, по-твоему, сейчас делаю?
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПЕТРОВ проделывает с телефонной трубкой те же самые манипуляции.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПЕТРОВ. А… Ну да… Случилось что?
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Слоны в городе.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПЕТРОВ. Кончай прикалываться.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Я не прикалываюсь. Мне нужна твоя помощь.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПЕТРОВ. Если у тебя банк ограбят или Рембрандта из картинной галереи уведут, с удовольствием помогу. Я люблю такие дела. За них потом именные часы могут подарить. Или по телевизору покажут.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ срывается и кричит в трубку с надрывом.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Какой Рембрандт! Какой в нашей картинной галерее Рембрандт? Да он там даже не ночевал! В нашей картинной галерее сейчас выставка рисунков дошкольников проходит! Знаешь, какие каляки-маляки по стенам висят!
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПЕТРОВ. Как украдут – звони.
На этом ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПЕТРОВ заканчивает разговор и кладёт трубку на рычажки телефона. Послушав частые короткие гудки, ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ поступает так же.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Эх, Петров, Петров… Сукин ты сын… А ведь за одной партой сидели в школе милиции…
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПЕТРОВ (выходя из-за своего стола). Ну ты и вспомнил…
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ (покачав головой). Зря, конечно…
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПЕТРОВ (надевает фуражку и тут же с досадой швыряет её обратно на стол.) Хорошо! Давай так: если что, я потом за тебя отомщу. (Лицо Петрова принимает свирепое выражение.) И месть моя будет ужасна!
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ (неуверенно). Спасибо, конечно…
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПЕТРОВ. Да не за что… (Надевает фуражку, подходит к Сидорову и хлопает ладонью о подставленную ладонь. Затем поправляет фуражку и уходит.)
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ сначала барабанит пальцами по столешнице, затем выдвигает один из ящиков письменного стола и достаёт пистолет и обойму. Вогнав обойму в пистолет, ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ передёргивает затвор и кладёт пистолет в кобуру, висящую на боку. Затем берёт трубку, по которой разговаривал с ТЁТЕЙ КЛАВОЙ.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Алло! Ждёте?
ТЁТЯ КЛАВА. Естественно.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СИДОРОВ. Называйте адреса, пароли, явки.
ТЁТЯ КЛАВА. Улица Рябиновая, 47. Второй подъезд, девятый этаж. А пароли и явки… (Тётя Клава замялась.) Не знаю я никаких паролей.
