О, тайные природы письмена… Светопоэма - страница 5
Не отходи. Дыши. Учись. Любуйся.
Стволы и листья
От земли совсем недалеко
из ствола пробились к свету листья…
И на сердце сразу так легко,
и светлей, спокойней, мягче мысли.
Кроны
Кроны – как высокие короны.
А над ними – выше, выше, выше! —
звуки сфер, небес святые звоны…
Только я не вижу и не слышу,
даже взгляда вверх не поднимаю, —
только кронам я сейчас внимаю.
«Душа наполненно-светла…»
Душа наполненно-светла:
я праздную – о нет, не дату,
а золотые купола
берёз в сиянии заката.
«О, если с балкона, хотя бы с балкона…»
О, если с балкона, хотя бы с балкона
смотреть на осенние пышные кроны,
на это природное животворение —
решишь, что ты птица в высоком парении…
«Зима. И кронам оголённым…»
Зима. И кронам оголённым,
в себе самих почти уединённым,
не тягостно, не страшно и в ночи.
Всмотрись в их очертанья. Помолчи…
Их высь зовёт. Уже почти отживших.
Отзеленевших в юности своей.
Но светел дух. Дух не бывает «бывшим».
И высь зовёт. Чем дальше – тем сильней.
Ветви
Ветвей чернеющих узор,
тревожно-трепетный, печальный
и, словно в горький миг прощальный, —
судьбе неведомой укор.
«Обычные ветви…»
Обычные ветви,
обычные ветки
немыслимо разной —
весенней! – расцветки.
А в их сердцевине —
весенние соки,
что поят цветы
и соцветья, и листья…
И тают, и тают
тревожные мысли,
в том животворении —
светлом, высоком.
Ветви и листья
Там, в вышине, вы, листья, как на троне, —
на гордой, в небо устремлённой кроне.
Но холодом сменяется прохлада
и наступает время листопада,
и кроне вас приходится терять…
А ветви, что внизу вас поддержали,
вас бережно и нежно покачали,
не торопясь на землю отпускать.
Листья
Наши краски сравнимы лишь с солнцем —
и свежи, и чисты, и легки.
Почему ж увяданьем зовётся
это с чьей-то «нелёгкой» руки?!
«Сошёл листопад на поверхность пруда…»
Сошёл листопад на поверхность пруда,
у берега чуть зеленеет вода,
а жёлтые листья поодаль, на кронах
(на их очертаньях, в воде отражённых), —
как будто на легком и прочном плоту…
Те листья – живые: они – на плаву.
«Неужели, неужели, – шепчут листья, —…»
Неужели, неужели, – шепчут листья, —
мы когда-то жили там, в небесной выси
и так ярко, так азартно зеленели,
и меж нас звучали птичьи трели?
Неужели? Неужели? Неужели…
«Там, в небесной чистой выси…»
Там, в небесной чистой выси
вижу листья. Просто листья,
что на веточках повисли.
Отжелтели. Потемнели.
На невидимых качелях
откачались на ветру.
Я такими, да, такими,
листья, в память вас беру.
«Когда последний лист на твердь ложится —…»
Когда последний лист на твердь ложится —
предзимнюю, холодную и серую —
во мне земное тленности боится,
ну а душа – в своё бессмертье верует.
Как лист, уже коснувшийся земли,
как мысль, что забывается невольно,
как легкий звук, растаявший вдали,
уходит Время – тихо и не больно,
расставив меты на своём пути…
И я хочу однажды так уйти.
Последний лист
Что видим мы – то знаем мы?
Нет – если только взгляд коснулся,
а строй душевный не проснулся…
Не до земли, а до зимы
тот лист последний дотянулся
А этот лист упал на снег
и там – один – не прозябает,
и снится, снится ночью мне…
И одиночество снимает.
Стволы
Как две свечи – берёзы два ствола:
одна свеча – гореть не захотела,
другая – светоносною была
до гибельного часа, до предела.
«Я знала дерево, что сбросило кору…»
Я знала дерево, что сбросило кору.
Зачем оно свой облик изменило?
Какая, мне неведомая, сила
его так обнажила на юру?
А это Дерево? Оно – не на юру,
но тоже, тоже сбросило кору,
и та же, мне неведомая, сила
Похожие книги
Себе сказав – не суетись, до вечного сейчас нет дела, я вдруг сумела обойтись тем, что здесь рядом – зеленело, цвело, от ветра шелестело, тянулось ввысь, летало, пело, творя своё святое дело – творя обычной жизни вязь, всего со всем живую связь…
Это – четвертая книга поэта, прозаика, журналиста Т. И. Славиной (Татьяны Славской). В неё вошли избранные стихи, очерки, рассказы, эссе разных лет, объединенные внутренней темой: найти себя, состояться в этом изменчивом мире.
Олег Ермаков родился в 1961 году в Смоленске. Участник боевых действий в Афганистане, работал лесником. Автор книг «Афганские рассказы», «Знак зверя», «Арифметика войны». Лауреат премии «Ясная Поляна» за роман «Песнь тунгуса».«Родник Олафа» – первая книга трилогии «Лѣсъ трехъ рѣкъ», роман-путешествие и роман воспитания, «Одиссея» в декорациях Древней Руси.Немой мальчик Спиридон по прозвищу Сычонок с отцом и двумя его друзьями плывет на торжище пр
Хотите покорить Марс, этот странный изменчивый мир, населенный загадочными, неуловимыми обитателями и не такой уж добрый к человеку? Дерзайте. Но только приготовьтесь в полной мере испить чашу сожалений и тоски – тоски по зеленой планете Земля, на которой навсегда останется ваше сердце. Цикл удивительных марсианских историй Рэя Брэдбери– классическое произведение, вошедшее в золотой фонд мировой литературы.