О театре и не только - страница 37

Утром 17 октября ударом приклада выбили дверь квартиры Пюрбеева. Его заплаканную жену закрыли в комнате с детьми. В доме все перерыли, забрали все документы. На квартиру Пюрбеева пришли писатель Баатр Басангов и молодой поэт Давид Кугультинов. Басангов хотел забрать стихи, чтобы сохранить их, но капитан НКВД отказал ему в этом. Как позже стало известно, стихи эти, написанные на зая-пандитском, сожгли в наркомате. Кугультинов забрал калмыцкие сказки, которые потом тоже исчезли в недрах НКВД.

При обыске забрали три охотничьих ружья немецкой фирмы, которые подарил Пюрбееву маршал Уборевич, бельгийский браунинг. Охранники забрали ордена, дипломы, серебряные шахматы, удостоверения. Одежду Пюрбеева выбросили во двор. Жена и трое детей оказались на улице. Нимя Хараевна нашла прибежище на улице Чернышевского. Но в ноябре арестовали и ее, а в декабре троих детей Пюрбеевых отправили в детский дом, чтобы весной переправить в Новороссийский детдом, в Мысхако. Туда же увезли детей Лялиных, Клару Чапчаеву (дочь Араши Чапчаева от первой жены).

Допрашивали Нимя Хараевну и старшего сына Льва, у которых Озеркин и другие выпытывали, с кем общался Пюрбеев. У сына Пюрбеева спрашивали, не в честь ли Троцкого его назвали Львом. Целый месяц у Анджура Пюрбеева выбивали показания. Выпытывали его связи с Троцким, в полдень выводили в кандалах на улицу, и прохожие видели сильно изможденного, опухшего человека. Однажды он увидел старшего сына Льва и попросил охранников дать поговорить с ним, но те отказали и даже решили арестовать мальчишку. Но Анджур крикнул сыну: «Беги!». И тому удалось ускользнуть от конвоиров.

Целый месяц на допросах истязали арестованных Х. Сян-Бельгина, С. Каляева, К. Эрендженова. Они сидели в тесной, душной камере. Впоследствии рассказы Хасыра Сян-Бельгина, Санджи Каляева о том времени приводили меня в ужас. На допросах им давили руки дверью, закрывали в сейф на три-четыре дня. Каляеву мочили сапоги, а затем сушили и не разрешали снимать их. В камере стояла вонь от пота и мочи, что тоже было пыткой. Изможденных, морально убитых, но не сдавшихся, арестованных увезли в Сталинград, где снова пытали. В пытках участвовал и следователь-монгол по имени Намджил, который выпытывал у заключенных о тайных замыслах калмыков, связанных с панмонголизмом. Видимо, специально для этого и пригласили монгола.

Против арестованных были выдвинуты сфабрикованные обвинения в буржуазно-националистических взглядах, создании национальной партии, связях с Троцким, попытке экспорта революции в Монголию. В Сталинграде, в подвалах НКВД расстреляли Арашу Чапчаева, Амур-Санана, Лялина, Котинова. А 16 января 1938 года здесь же был расстрелян и Анджур Пюрбеев.

Кожаные куртки казненных члены расстрельной команды отнесли своим женам, чтобы те продали их на базаре. Две крупные ошибки предсовнаркома Анджура Пюрбеева: первая ошибка – создание столицы в безводной местности, вторая – тайные сходки в педучилище. Они хотели создать республику «Бумба». А за ним следили.

Баатр Басангов – первый калмыцкий драматург

В 2011 году исполнилось 100 лет со дня рождения первого калмыцкого драматурга. Прожил наш славный земляк 33 года, а сделал много. Калмыцкий театр несколько десятилетий носил имя Баатра Басангова, и вдруг, по единоличному решению и недомыслию, имя сняли. Он не только первый калмыцкий драматург, но и большой подвижник калмыцкой культуры и искусства. Писатель, драматург, публицист, эссеист, Басангов собрал воедино все пословицы и поговорки, издав целую книгу. И, к сожалению, в библиотеке имени А.Амур-Санана сохранился только один экземпляр. К 100-летию Баатра Басангова можно было бы издать сборник его произведений. Мы не такая нация, чтобы игнорировать и забывать знаковые фигуры, сделавшие много полезного для нас. Если Басангов издал бы один только эпос «Джангар», то уже за это его имя нужно увековечить. Эпопея с эпосом «Джангар» отняла у Басангова много времени и здоровья. Но он победил.