22 июня
Умер Г. Крынкин (советский и российский актер театра и кино, 1937–2008). Бедный, отмучился. Такой был крепкий мужик, а болезнь его, говорят, скрутила так сильно, что даже со сцены увела раньше времени. Жалко. Однажды я сделала ему приятное – не будучи с ним знакома. Написала про «Маскарад» Л. Хейфеца (театральный режиссёр и педагог). В спектакле должен был играть О. Борисов, но отказался, поссорился с Леней. И все критики обрушились на Крынкина, как на главного виновника неудачи с позиции «он не О. И., это не его роль». Но он спасал театр и играл прилично, и мне что-то почудилось в этом спектакле, я поняла, про что он, я оценила его мощность мужскую. Намек на криминальное прошлое Арбенина стал явнее. Во всяком случае, эта роль, в пух и прах изничтоженная критиками, мне была дороже его привычных ролей в спектаклях «На бойком месте» Хейфеца и «Сердце не камень» Морозова.
23 июня
Умерла Наталья Бехтерева. 82 года. В больнице в Гамбурге.
* * *
Была в Доме актера, заносила деньги за абонемент в бассейн Мише Аракелову (референт ДА).
Почему-то на Арбат вынесли книжные развалы. Никогда такого не было. Не могла пройти мимо, хотя денег было с гулькин нос. Купила за копейки «Воздушные пути» Б. Пастернака (50 р.) и «Жизнь и судьба» В. Гроссмана (150 р.). У меня все в журналах, тлеет, по листочку распадается, а так – книжка. Только кто это все будет читать? А вдруг внуки будут? Или, как сказал Паша-циник, дети помянут добрым словом, продавая библиотеку: «Хорошее наследство мама оставила».
24 июня
«На бойком месте» Ю. Иоффе. Театр Маяковского. Филиал.
Какое милое театральное здание, и как мне в нем всегда не везет. Шла, потеряв бдительность, потому что Маша (Янюшкина, координатор Экспертного совета драматического театра и театра кукол) и Анаид (Оганесян, театровед) и, кажется, О. Глазунова (создатель и художественный руководитель и режиссер «Тетра 31») с А. Гончаренко (театровед, сотрудник Кабинета театров для детей и театров кукол СТД РФ) их поддержали, сказали, что спектакль приличный.
Что ж там приличного? Бойко, весело, в хорошем темпе, с хорошо подобранной музыкой, добротной декорацией А. Глебовой. Очень по-антрепризному, неглубоко. В отличие от Л. Хейфеца (у него был бандитский разгул, беспредел), здесь четко выстроен любовный треугольник Миловидов, Евгения и Аннушка. Играют не драму, а водевиль, не всерьез, а шутя и ерничая. Получается, что Аннушка, со своей невинностью и влюбленностью, со своими тирадами про высокие чувства и людей без совести – курица (она так и выглядит; откровенно смешно; эдакая наивная Купавина, даже отравиться не может нормально). Когда в финале Миловидов увозит ее к себе, она лежит у него на руках, растопырив ноги, да еще в шерстяных носках – для утепления образа.
История была про настоящую любовь, вспыхнувшую между богатым помещиком и бесприданницей, живущей в воровском притоне. Золовка ее оговорила, помещик обиделся, стал крутить шуры-муры с хозяйкой, потом его глаза открылись (не мог уйти от Аннушки, потому что любил и верить не хотел, и простить готов был воров). Вукола и его жену Евгению, он, как мог, наказал, а невесту увез. (Вдруг вспомнила, как играли «Позднюю любовь» у С. Женовача на курсе, ее У. Баялиев делал. Вот где был и детектив, и простодушие, и лукавство. Но… характеры были соблюдены.)
Но тогда надо проверять логику всех персонажей, сводить всех к общему знаменателю. А они играют, кто во что горазд. Вышла развлекалочка. Касса у спектакля будет, без премии обойдутся. Зачем поощрять это?
