– Девочки, к нам опять гости! Гасите свет, никому не открываем!
Дверь вышибли в 00:19. Главный пожарник гаркнул:
– Мы звонили! Кто хозяин?
Таксебе сказала:
– Я хозяйка. Мы никого не вызывали, честное слово! Может, вы тортика хотите? Или гуся? Карп еще есть… – и заплакала. И стояла растрепанная, перепуганная, с мокрыми блестящими глазами, в дивном платье, сшитом из неземной красоты шелка, что привезла ей благодарная соседка Галина Марковна. И была такой милой и растерянной, что главный пожарник замолчал, а потом буркнул:
– Слесаря завтра вызовите.
Дверь кое-как прислонили, для надежности подперли комодом.
– Девочки, – всхлипнула Таксебе, – представляете, какой у нас год будет, раз мы его так встретили?
Красавица и Симпатичная зарыдали в унисон. И плакали до половины пятого утра. С перерывами на заливание горя. Гусь с карпом и тортиком остались нетронутыми.
В начале второго Симпатичная с трудом оторвала неподъемную голову от подушки и прислушалась. В прихожей явно кто-то был. Она растолкала Таксебе и Красавицу и страшным шепотом сообщила:
– Там воры! Квартиру обносят! Черт, и милицию не вызовешь, не поверят! Не робей, отобьемся!
Симпатичная схватила портновские ножницы, Красавица вазу, а Таксебе – тяжелую настольную лампу.
– Ну, на раз-два-три… Раз-два-три!
И с диким визгом они выскочили в прихожую, насмерть перепугав пожарника, доктора и капитана. Капитан аж молоток выронил на ногу доктора.
Отдышавшись, доктор сказал:
– Девушки, вы кого угодно в гроб вгоните! Какой слесарь первого января, они все в лежку. С дежурства ехал, дай, думаю, помогу. Зашел, вы спите, ну я и начал потихоньку. А тут и мужики подтянулись, говорят, знакомые ваши. Минут десять, все готово будет. А что там с гусями и карпами?
И до сих пор Красавица, Симпатичная и Хорошенькая не знают, что счастьем своим обязаны хулигану Егору из сорок шестой квартиры. Хулиганские папа с мамой поехали поздравить дедушек с бабушками, строго-настрого наказав сидеть дома и наружу носа не высовывать. Он практически и не высовывал. Разве что сбегал три раза на улицу, к телефону-автомату. Не со своего ж мобильника звонить, чтоб отомстить этой мымре с пятого этажа, которая наябедничала родителям про подожженный почтовый ящик.
О Ковале, повелителе хомяков, властелине тигров
Коваль повел любовь всей своей двадцатилетней жизни Сычеву в зоопарк.
Недовольной Сычевой хотелось не в зоопарк, а туда, где море огней, где можно шуршать ресницами, мерцать глазами и смеяться чарующим смехом в присутствии ценителей вышеперечисленного, но из ковалевской финансовой ямы подходящие для мерцания и шуршания места не просматривались.
Объявление над кассой предлагало оплатить содержание любого животного, от хомяка до тигра, на срок от трех месяцев, имя мецената красивой вязью напишут на клетке.
– Когда-нибудь я возьму на содержание тигра, – сказал Коваль.
Конец ознакомительного фрагмента.
