Мне показалось, что в комнату влетел порыв холодного ветра, когда заговорил Зигфрид.
– Завтра базарный день, и наступает срок оплаты счетов. Здесь будет очередь из желающих отдать нам свои деньги, так что я прошу тебя, Тристан, посвятить весь день их приему. Джеймс и я будем заняты, так что тебе придется справляться самому. Тебе нужно только принимать у них чеки, выдавать расписки и вносить их имена в регистрационную книгу. Как ты думаешь, ты сможешь справиться с этим без того, чтобы запороть дело?
Я поморщился. Это была первая режущая слух нота, и она царапнула меня где-то внутри.
– Я думаю, что вполне смогу справиться с этим, – надменно сказал Тристан.
– Хорошо. Тогда идем спать.
Однако на следующий день было очень заметно, что порученные задачи пришлись Тристану впору. Он расположился за столом, пачками принимал чеки и все время говорил. Но это была не пустая болтовня, к каждому посетителю у него был индивидуальный подход.
С последовательным методистом он говорил о погоде, ценах на скот и деятельности местных властей. Для развязного типа в кепке набекрень, наполнившего комнату ароматами пива, выпитого на ярмарке, у него была припасена своя история. Но наибольших высот он достигал в разговорах с дамами. Они сразу были очарованы его невинным мальчишеским лицом, и, когда он включал свое очарование на полную мощность, их капитуляция была полной.
Я был потрясен хихиканьем, которое доносилось из-за закрытой двери. Я был рад, что у парня получается. На этот раз все шло хорошо.
За обедом Тристан был весьма доволен собой, а когда мы сели пить чай, он уже торжествовал. Зигфрид тоже был доволен дневными поступлениями, о которых брат его проинформировал, показывая колонку аккуратно выписанных цифр с естественным «итого» внизу. «Благодарю тебя, Тристан, ты – молодец». Все было замечательно.
В конце дня я вышел во двор, чтобы выбросить в мусор пустые бутылки из багажника. День был нелегким, и у меня скопилось необычно много пустой тары.
И тут из сада ко мне подбежал запыхавшийся Тристан:
– Джим, я потерял регистрационную книгу.
– Опять морочишь мне голову своими шуточками, – сказал я. – Почему бы тебе не передохнуть от постоянной демонстрации своего чувства юмора?
Я засмеялся и разбил бутылку из-под линимента об остальные. Он подергал меня за рукав:
– Я не шучу, Джим, поверь мне. Я действительно потерял эту чертову книгу.
На этот раз хладнокровие оставило Тристана. Его глаза были широко раскрыты, а лицо – бледно.
– Да куда она может деться, – сказал я. – Обязательно найдется.
– Она не найдется никогда! – Тристан, ломая руки, стал мерить двор шагами. – Ты знаешь, я два часа истратил на ее поиски. Я перерыл весь дом. Она исчезла, говорю тебе.
– Ну и что, оно и не важно. Ты ведь переписал все имена в главную книгу.
– В том-то и дело, что нет. Я собирался заняться этим сегодня вечером.
– Иными словами, все те фермеры, которые заплатили нам сегодня, получат в следующем месяце те же счета еще раз?
– Типа того. Я не помню их имен, за исключением двух или трех.
Я сел на край каменной поилки.
– Тогда пусть поможет тебе Бог. Эти йоркширские молодцы не любят расставаться со своими медяками и в первый раз, но если ты попросишь их сделать это снова – берегись.
И тут мне в голову пришла еще одна мысль, и я с оттенком жестокости спросил:
– А как насчет Зигфрида? Ты уже сказал ему?
Лицо Тристана исказила гримаса.
