О женщинах и соли - страница 14

А что ей делать? Холодная трава хрустит под босыми ногами. Порывами налетает морской бриз, шебуршит в пальмах. У девочки на лице – выражение не то робкого интереса, не то тревоги, а может, и того, и другого сразу, когда Джанетт подходит к ней и приглашает в свой дом. Девочка выглядит нерешительно, хмурится, когда Джанетт приседает перед ней на колени.

– Это только пока мы не найдем твою маму, ладно? Ты знаешь, где она?

– Нет.

– Кто тебя подвез?

– Джесс.

– Ты знаешь, как позвонить Джесс?

– Нет.

– Ты знаешь, как позвонить твоей маме? У тебя есть номер ее мобильного?

– У нее нет мобильного. У меня есть обычный, домашний номер.

– А кому-то из твоих родственников мы можем позвонить?

– Нет.

– Нет – в смысле, ты не знаешь их номеров? А как их зовут, знаешь?

– Нет.

– Может, у тебя есть тетя или дядя? Бабушка?

– Они живут в Сальвадоре.

– Ладно, хорошо. Тогда пойдем в дом. А пока мы будем искать твою маму, я приготовлю тебе что-нибудь поесть, договорились?

Девочка колеблется, но затем берет протянутую Джанетт руку. Она послушно идет за Джанетт в дом, где плюхается на кухонный стул и ставит рюкзак на пол. Она болтает ногами и молчит, теребя оборку на тенниске.

– Любишь жареные пирожки?

– Да.

– Будешь жареные пирожки?

– Да.

– Как тебя зовут?

– Ана.

– Очень приятно, Ана, а меня – Джанетт.

– Мама умерла?

– О господи, солнышко. Нет, она не умерла.

Односложные ответы. Короткие слова. Дзынькает микроволновка. Джанетт разрезает горячий пирожок пополам, и от него валит пар. Она ставит бумажную тарелку перед Аной и предупреждает:

– Горячо.

По телевизору объявляют распродажу матрасов от такой-то фирмы на любой вкус. Огромные скидки. Небывалая экономия. Только сейчас. Джанетт собирает воедино свои бредовые фантазии: агенты иммиграционной службы арестовывают мать за использование фальшивого номера соцстрахования или за любое другое безобидное деяние, продиктованное необходимостью. Мать пытается объяснить, что у нее есть дочь, которая должна вернуться домой после…

– Скажи, а где ты была прошлой ночью?

Ана держит пирожок бумажной салфеткой и дует на начинку. Она останавливается, откладывает его на тарелку.

– У Джесс.

– Ты ночевала у нее? А почему?

Девочка смотрит на нее так, что Джанетт неожиданно становится неловко. Как будто Ана знает, что что-то не так. Как будто Ана думает, что Джанетт знает больше, чем говорит. Как будто Ана видит ее насквозь.

– Иногда я остаюсь у Джесс с ночевкой.

– Кто такая Джесс?

– Моя няня.

– Она еще придет?

– Она приходит, когда мама звонит ей и просит забрать меня из школы.

– Она заберет тебя в понедельник?

– Если мама позвонит ей.

Или: ее мать совершила серьезное преступление, и за нее взялась служба иммиграции. Мать учуяла, что повеяло неприятностями, и отправила дочку ночевать к няне. Прямо сейчас она звонит родственникам или подругам, чтобы те забрали ее к себе. С минуты на минуту кто-нибудь появится. Джанетт разочарована полярностью своих мыслей. Хорошая иммигрантка – плохая иммигрантка? Она же знает что к чему.

– Говоришь, все твои родственники живут в Сальвадоре?

– Да.

– Все твои родственники?

Ана кусает пирожок. Прожевывает. Проглатывает.

– Да, – отвечает она. – Можно мне попить воды или сока? Пожалуйста.

Джанетт открывает холодильник. Кусок заплесневелого сливочного сыра. Тертый обычный сыр. Белый кубинский хлеб. Она наливает Ане стакан воды из-под крана. Стыдится хода собственных мыслей. Разве это важно, за что загребли ее мать? Так или иначе – у нее на кухне ребенок. Так или иначе – ужасно, что она ни разу не поинтересовалась, как зовут соседку. Она протягивает Ане стакан с водой.