Ей удалось совладать с собой, и дальше речь потекла, как вода:
– Взгляни на это глазами иного человека: он ни о чем не догадывается, ни о чем не знает, и вот – тут ты обрушиваешься на невинную жертву со своим знанием, с цельной картиной всего и вся в голове. Участь же другого весьма печальна: либо верить и действовать в согласии со своей верой (редко когда находится вера, что не требует действия: иначе это уж не вера, а оправдание происходящего, без надежды на лучшее), либо не верить и подчас терзаться сомнениями в правильности выбора. Пока не наступит момент истины, и правда не раскроет свои объятия…
– И придется пожинать плоды своего неверия, – грустно закончил фразу Квинт.
Аврора не нашлась, что ответить на это, и лишь опасливо пожала плечами.
Человек в своей жизни не раз подвергается испытаниям верой. Когда все будущее целиком зависит лишь от ее наличия или отсутствия. И поставленный в такие нелегкие обстоятельства, начинает понимать, в чем заключено истинное величие человека – в его духе.
Следующие минуты прошли в томительном молчании. Сам воздух наполнился печальными вестями, действуя так же угнетающе, как и первые осенние бури и ливни, что поливают слезами небесными не только землю и природу, которая цвела уж в прекрасное время года, но и душу человека, неотделимую от души мира. И кажется: проживаешь те же взлеты и падения, внезапные восторги и безудержные порывы отчаяния, смены настроения, водоворот эмоций, что, кружа спиралью, уносит с собой все обломки. Обломки, что остаются как после природы, так и после человека, когда происходит крушение великих мечтаний. Тогда говорят, что мечты не прошли через горнило жизни. И так навсегда останутся они лишь невоплощенными мечтами – тем, чем могли бы быть, да чем не стали. И эти обломки продолжают носиться и носиться в воздушных потоках, пока кто-либо другой не осмелится узнать их смысл и последовать стезей мечты. Жизнь нельзя лишить ее силы: пока есть хоть малейшее ее проявление – она будет существовать: в неистребимых образах, в самых потаенных уголках мироздания. Она будет прятаться, набирать силы. И когда она выйдет из своего убежища во всем могуществе, то уж ничто не удержит ее.
Наконец, Аврора вышла из оцепенения и пробудилась к жизни, сумев освободиться из плена мыслей, что сковывали и обездвиживали. Глаза на краткий миг замерли, но вновь ожили, полные решимости. Она приняла как данное то, что произошло, и нашла ответ, который могла принять. А уж верный он окажется или нет – то покажет жизнь.
– Позволь мне спросить еще одно, Квинт, только одно… – ее слова оборвались на полуслове и потонули в тишине ночи.
Аврора искала ту смелость, что позволяет совершать такие поступки, перед которыми остальные люди немеют.
– Ты упоминал о своем горе, мой друг, но не поведал о нем, что острою стрелою вонзилось мне в сердце и лишило меня понимания той страшной опасности, которая, по твоим словам, как Дамоклов меч, висит надо мною. Если это в моих силах, то я готова помогать тебе со всем рвением, на которое способна моя душа, лишь бы твоя боль стала меньше!
Лукавила она или нет – вот какие мысли мелькали в голове Квинта: разве могла эта столь сведущая в любви девушка быть такой наивной и не разгадать причин его горя, она знала о его любви и слышала его неоднократные признания? Разве могла она быть столь чистой и простодушной, чтобы не почувствовать на своей руке тепло его любви, не услышать шепот его сердца, звучащий лишь для нее одной, дыхание, что насыщает воздух тем заметным ароматом, от которого можно прийти к безумию так же легко, как попасть в немилость к императору по пустяковому доносу, лишиться самой сущности, с радостью отдав все на алтарь любви? Столь нежное создание просто не могло не быть дочерью богини – Квинт в этом был целиком убежден.
