Читать онлайн Марк Веро - Когда тени вернутся

Ясный июльский вечер. Что может быть лучше? В меру томный, в меру прохладный. Комары от близости Адриатического моря и далеких болотистых местностей, защищающих новую столицу потомков Ромула и Рема – Равенну, – дурели и налетали подобно коннице, едва не сбивая с ног усталых путников.

А усталость волей-неволей, но нагоняла любого, кто преодолевал такой длинный путь, как путешественница на красивом гнедом скакуне фессалийской породы. Потому девушка так обрадовалась, когда мильные столбы Фламиниевой дороги наконец после долгих 200 миль привели в Ариминиум – некогда простую колонию, основанную римлянами за сотни лет до гибели Цезаря, а нынче – крупный узел на пересечении трех главных путей стонущей Империи: Виа Эмилия вела далеко на северо-запад, через Геную и Медиолан в Массалию в лесную страну галлов, Виа Попилия – на северо-восток в Равенну и дальше к Вероне, чтобы затем уткнуться в непроходимые Альпы, за которыми бродили непокорные племена германцев, и Виа Фламиния, по которой ехала незнакомка.

– Тише, Стаций, тише! – девушка потрепала взмыленного коня по загривку. – Тише, мой верный друг, смотри: похоже, там мы найдем и ночлег, и пищу, и воду.

Римская красавица указала нежной молочной рукой на видневшийся вдалеке приземистый дом, который, как муравейник, притягивал к себе людей.

Конь прибавил ход, почуяв близость ночлега. На развилке дороги от сторожевого поста к ней наперерез выдвинулся вигил в простом бронзовом шлеме и худенькой накидке – молодой юноша с детскими чертами лица.

– Кто ты, странница? И куда путь держишь? – задал вопрос караульный.

– Разве так положено встречать патрицианку, измученную трудностями недельного пути? – ответила вопросом на вопрос путешественница и властно спросила: – Где тут ночлег?

Впрочем, в глазах у нее блеснула не надменность, а то нежное женское очарование, от которого так часто и легко теряют голову и опытные мужчины, что уж говорить о юношах? Хватило одного взгляда, чтобы тот покорился ее воле: красота богини, изысканное одеянье (не потерявшее всех красок после долгой дороги), медные браслеты с головками змей на точеных ручках, кольцевидные серьги из тонкой проволоки с фигурками из бирюзы. Городской страж подтвердил ее догадку, указав на то же здание.

– Как вас звать, прекрасная незнакомка? – спросил напоследок юноша.

– Аврора, – бросила она ему через плечо и направила коня дальше.

Станционный дом-гостиница на окраине города оказался самым типичным и самым невзрачным термополием из всех, которые она видела за свою бурную молодость. А повидать ей довелось их ой как много! Молодость еще не прошла, а опыт и усталость от избытка эмоций сплели рисунок на красивом аристократическом лице. Опыт говорил, что в подобном заведении нечего рассчитывать на пышный прием и удобства. Подозрительного вида глашатай, метрах в десяти от заведения, уныло зазывал посетить "лучший в городе термополий". По его изможденному виду было ясно, что на "живой рекламе" заведение сэкономило. Впрочем, на белых стенах надписи кое-где выцарапаны, кое-где нанесены масляной черной или красной краской, да и над входной дверью висело кое-как грубо сделанное изображение Бахуса, бога виноделия.

– Приехали, Стаций! – уверенно произнесла путешественница и соскользнула с коня, как делают это изысканные барышни.

Стаций негромко фыркнул и повел ушами. Аврора потрепала его за холку и привязала к дорожной коновязи, предварительно пододвинув ведро с водой.

– Жди меня здесь, – дала команду хозяйка.

Распахнула двери таверны и… стала свидетелем сцены, при которой трудно остаться безмолвным зрителем. Мы увидим все происходящее собственными глазами, если окажемся внутри чуть загодя.

А происходило вот что. Таверна гудела полифонией многоголосья. Кого только не было в этом огромном плавильном котле, каких только национальностей: помимо строгих лиц италийцев, которые могли оказаться чиновниками в разъезде (судя по аккуратным лацернам11), неопрятных, со всклокоченными волосами, галлов, орущих праздные песни, молчаливых беженцев далекого Египта, охваченного беспорядками, здесь были также готы в простых туниках из грубой шерсти и штанах, спускающихся чуть ниже колена, и белотелые вандалы, никогда не знавшие горячего южного солнца.

За столиком недалеко от главного входа сидели и общались двое.

– Ты взаправду пришла из пещерного города? Ха! Как тебя величать?

– Нас называют теми, кто живет в ночи, глубоко под землей: троглодитами, пещерными жителями, гномами, орками – добровольными слугами самого властителя подземного царства – бога Орка. Но так было не всегда! Мы знавали и лучшие времена, и лучшие часы! Да… – курносая девушка в истрепанной тунике запрокинула рыжую челку назад свободной рукой; в другой она держала бокал дешевого, низкопробного вина, разбавленного горячей водой.

Бородатый мужчина напротив, ее собеседник, любовался тонко очерченным девичьим профилем: красота нимфы сочеталась в нем с пляшущими огоньками сатиров или чертиков. Бородач не мог разгадать: она так вела себя из-за суровой жизненной школы или из-за позерства?

Он не успел выяснить: кто-то из пьяной братии задел стол собеседников, и Лаура (а девушку звали именно так) схватилась за горящую свечу, отчего та моментально оплавила воском цепкие, лишь с виду хрупкие девичьи пальцы. Вино расплескалось по столу. Мужчина прыснул со смеху.

– Чего загоготал? Спасибо, конечно, за угощение, но ты так отвратительно выглядишь, как, как… – девушка никак не могла подобрать верное слово.

– Как пьяный галльский буккеларий22! – уверенно закончила за нее фразу вошедшая Аврора.

Половина посетителей таверны (в общем гуле брошенная фраза мелькнула как молния) обернулась и уставилась на нее десятками глаз, подозрительных, выискивающих, высматривающих. Новоприбывшая разительно отличалась от местного сброда. Нечасто им доводилось видеть такую красоту и такую дерзость в одночасье. Точно луна со своим великолепным серебристым сиянием возымела бы наглость взойти над дремучими раскидистыми лесами и топкими болотами Романьольского побережья дважды за один вечер.