А которые, как видит диавол, мужественны, сильны, ни во что вменяют смерть, исходят на дело с великой ревностью, предают себя на всякое искушение и на смерть, пренебрегают жизнию мирской и телесной и всеми искушениями; навстречу тем не вдруг выходит диавол, и долго не показывает себя им, сдерживается, дает им место, и не встречается с ними при первом их устремлении, и не вступает с ними в брань… но ожидает, пока они охладеют в ревности своей и во время лености их обращает на них внимание.
Враг знает, что победа человека и одоление его, и сокровище и защита его, и все у подвижника производится помыслом его, и совершается в краткое мгновение, только бы помыслу подвигнуться с места и с оной высоты снизойти на землю, и произволением на одно мгновение показать свое согласие, как и случилось это со многими из святых при мечтательном представлении красоты женской.
Никому не исправить дела своего без смирения и не научиться без искушений; а без обучения никто не достигает смирения. Посему-то Господь оставляет причины к смирению и к сокрушению сердца в усиленной молитве, чтобы любящие Его приближались к Нему посредством смирения. И нередко устрашает их страстями их естества и поползновениями срамных и нечистых помышлений, а часто укоризнами, оскорблениями и заушениями от людей, иногда же болезнями и недугами телесными и в другое время нищетой и скудостью необходимых потребностей, то мучительностью сильного страха, оставлением, явной бранью диавола, чем обыкновенно устрашает их, то разными страшными происшествиями. И все это бывает для того, чтобы иметь им причины к смирению и не впасть им в усыпление, нерадение, или по тем обстоятельствам, в каких находится недугующий подвижник, или по причине будущего страха. Посему искушения, по необходимости, полезны людям. Но говорю сие не в том смысле, будто бы человеку следует добровольно расслаблять себя срамными помыслами, чтобы памятование о них служило для него поводом к смирению, и будто бы должен он стараться впадать в другие искушения; но в том смысле, что следует ему в благом делании во всякое время трезвиться, соблюдать душу свою и рассуждать, что он – тварь, и потому подлежит изменению… Кто познал немощь свою, тому, по необходимости, потребно смиряться, чтобы потребное для себя получить от Могущего дать сие.
Чем утешать себя в искушениях? Скажи также сам себе: «Ежели есть на то воля Владыки моего, чтобы лукавые возобладали над созданием Его, то принимаю сие не огорчаясь, как нежелающий, чтобы воля Господа моего осталась без исполнения». Таким образом, в искушениях твоих будешь исполнен радости, как увидевший и в точности сознавший, что управляет и распоряжается тобой Владычнее мановение…
Богу тогда только желателен труд человеческий, когда приносишь ты Ему скорбь свою в жертву любви. Сию рассудительность показывают все любящие Бога, подвергающие себя скорбям из любви к Нему. Ибо благоизволяющие жить о Христе Иисусе в страхе Божием избирают для себя скорбь, терпят гонение.
О предании себя в волю Божию при искушениях
Если человек, стремясь к высокой добродетели, внезапно впадает в страшные искушения и не выдержит, то не может он в это время дойти до совершенства в добродетели. Не надлежит нам иметь лицеприятие ни к себе самим, ни к другим из страха оставлять дело благородное и честное, в котором сокрыта жизнь души, и выставлять предлоги и учения, потворствующие слабости. Посему, если приключится человеку и постигнет его искушение и понуждаем он будет нарушить одну из заповедей, то есть оставить целомудрие или иноческое житие, или отречься от веры, или не подвизаться за Христа, или оставить без исполнения одну из заповедей, то, ежели он убоится и не противостанет искушениям мужественно, – отпадает от истины.
