– Он думает, что сможет создать это для вас, хотя вы до сих пор не знаете, что же это?
– Я объяснил ему суть. Маркграф попытается, я уверен в этом. Его гордость не позволит ему отказаться от работы. Если ты хорошенько за ним присмотришь, ты узнаешь, насколько он преуспел, еще раньше, чем я.
Они вернулись на тот уровень, где жила Тетти Снайпс. Она им обоим отвела место для ночлега в больших, роскошных апартаментах. Кинг Бестер бешено завертел глазами, когда увидел их, и громко произнес благодарственные слова за то, что от него не ждут платы за ночлег.
– И еще одно, – добавил Брейчис, когда они подошли к дверям его комнаты. – По поводу Игольщиков. Их произведения прекрасны. Ты мог бы экспортировать их по всей территории Звездной Группы. Но ты этого не делаешь.
Бестер заерзал в своей сшитой из лоскутьев одежде.
– Да, ну, они бы не прочь, знаете ли, если бы им позволили. Но в этом-то и заключается проблема.
– Если дело в лицензии на экспорт…
– Не в ней. Видите ли, лаборатории Игольщиков создают любые виды Артефактов, но лучшие из них содержат кое-что общее: ДНК в них в основном человеческая. Это запрещено, но все это делают, так как иначе они не смогут совершенствоваться. Помните Сорудан? Она не похожа на человека, я знаю, но в этом Артефакте больше человеческой ДНК, чем в разумных шимпанзе транспортной системы.
Лютер Брейчис покачал головой. Он молча вошел в свою комнату. И все же Кинга Бестера не оставляло странное чувство, что он не мог бы преподнести большому человеку из Службы Безопасности более хороших новостей.
За час до того, как солнечный свет коснулся поверхности, Эсро Мондрайн в полной темноте уже ждал наступления утра. Он проспал до трех часов по полуночи и проснулся дрожащий, весь покрытый испариной.
Татьяна лежала рядом с ним, положив одну руку поперек его груди. Он высвободился и медленно, крадучись, направился в соседнюю комнату. Едва затворив за собою дверь, он зажег тусклый свет и включил устройство связи в режиме тихого разговора.
– Капитан Фламмарион?
Как Мондрайн и предполагал, Кубо не спал. Ссохшийся маленький человечек пил слишком много, ел почти ничего и редко спал. Они оба бодрствовали двадцать из двадцати четырёх часов в сутки.
– Я здесь, коммандор. Я как раз размышлял над тем, как с вами связаться. Как выяснилось, никто этого не знал, а мне действительно нужно было поговорить. – Даже сейчас Фламмарион был осторожен. Прежде чем продолжить, он подождал, дабы удостовериться, что на проводе действительно был Мондрайн. – Мы прошли сквозь звено связи безо всяких осложнений и теперь находимся на Церере. Но думаю, у нас здесь возникла настоящая проблема, и хочу, чтобы вы узнали о ней до того, как об этом вам пожелает рассказать кто-нибудь другой.
– Ценю. Продолжайте, капитан.
– С женщиной все в порядке. Ее зовут Лия Бакингел Рэйнбоу. Ее документы, похоже, чисты, ей двадцать два года; учитывая, откуда она прибыла, ее физическое состояние просто превосходно. Отличный материал для обучения. Масса сто двадцать семь, учебный коэффициент…
– Пропустите все это, капитан. Давайте сразу о проблеме.
– Да, сэр. Дело в мужчине. Его зовут Ченселлор Веркингеторик Дальтон. Ему двадцать лет, чудесный в физическом отношении экспонат, документы у него тоже чисты. – Фламмарион прочистил горло. – Единственная неприятность – он слабоумный.
– Что! – Мондрайн не повысил голоса, так как не хотел разбудить Тетти, но напряжение, с которым он произнес это слово, передалось по линии связи.
