Но вопросы произвели глубокое впечатление на саму Лию, и Чен заметил это. Он обхватил ее руками и прижал к себе.
– Вы старый глупец. – Лия моргала глазами, стараясь смахнуть с ресниц слезы. – Я плакала о Чене больше, чем даже о себе. Я часто думала, что поменяла бы все, что у меня есть, продала бы свое тело, отдала бы всю свою жизнь, если бы только таким образом я могла бы помочь Чену вырасти. Я и до сих пор так думаю, и сделала бы все, что угодно. Но только сейчас я уже слишком взрослая и могу осознать, что это безнадежное желание.
– Безнадежное, да? В таком случае, слушай меня, Лия Рэйнбоу. – Фламмарион наклонился вперед и конфедициально понизил голос, хотя кроме сидящих в комнате вокруг на семьдесят миллионов километров не было ни одной живой души. – Люди на Земле не знают всего, даже если им очень хочется в это верить. Так что слушай. Несколько лет назад человек, которого зовут Толков, создал на станции «Оберон» одно приспособление. Он намеревался использовать его в работе с чуждыми формами жизни, теми, которые в принципе могут быть разумными, но изначально стоят на грани между разумом и безумием. Установка довольно неплохо работала, и люди назвали его приспособление стимулятором Толкова. Было создано всего несколько моделей. Но на использование их на людях был наложен запрет. Единственное исключение – угроза Звездной Группе. Видишь ли, стимулятор повышает уровень умственного развития. Что-то вроде некоторых лекарственных препаратов, стимулирующих мозговую деятельность, но его действие постоянно.
– Он делает людей умнее?
– Иногда. Некоторых людей. Некоторых же он делает безумными, потому и запрещен для массового применения. Но Мондрайн, мой начальник, в случае надобности может получить доступ к стимулятору, так как он возглавляет Анабасис. Он может достать один стимулятор. – Фламмарион поближе придвинулся к Лии. – Если бы коммандор Мондрайн был уверен, что кое-кто будет сотрудничать с ним в работе над Анабасисом, он мог бы предоставить стимулятор для Чена.
– Для Чена, – эхом радостно отозвался Дпльтон. Он все еще стоял между Лией и Тетти Снайпс. – Для Чена.
– Видишь? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Фламмарион. Он знает, чего хочет. Но я гарантирую одно – коммандройн Мондрайн не предоставит стимулятор, если ты откажешься сотрудничать и не будешь продвигаться вперед в подготовке к работе в команде преследования. Вот потому я тебя и спрашивал, насколько важен для тебя Чен.
Фламмарион остановился. Он сделал все, что ему советовал Мондрайн, для того, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки; и сейчас ему оставалось лишь сидеть и ждать, как отреагирует на его слова Лия.
Она расплакалась:
– Чен, ты слышал его? – Лия прижала Дальтона к себе. – О, Чен. Ты вырастешь, будешь читать и писать, знать названия животных и цветов, дней недели; ты сможешь сам одеваться и выучишь имена всех своих друзей. Разве это не самое большое счастье?
– Ты сделаешь это? – спросил Фламмарион, вставая и расправляя складки примятой униформы.
Слезы Лии перешли в ярость.
– Конечно, я сделаю это, самый великий дурак! Ты предлагаешь мне то, о чем я молилась долгие дни и ночи. Думаешь, ты очень умный, раз знаешь, какую кнопку нажать?
– Я не понимаю.
– Ты нащупал мое слабое место и тут же на него надавил. Но не думай, что ты выиграл. Настоящими победителями будем мы, я и Чен. Я этого добьюсь, непременно добьюсь. Я пойду, буду учиться и сделаю все возможное для вашей дурацкой команды преследования. Но вам придется пообещать мне кое-что, капитан. Чен должен пройти полный курс лечения на вашем аппарате, и вам придется постоянно предоставлять мне отчеты о его успехах. И когда-нибудь я приеду сюда сама, чтобы своими глазами увидеть, как у него идут дела. И вы немедленно сообщите мне, когда он станет нормальным.
