– Не торопись, дорога скользкая! – периодически сдерживал молодого водителя капитан Харитонов.
– Да дорога-то пустая! – возражал тот.
– Тем более. Случись чего и помощи не дождешься.
Встречные машины попадались редко. С правой южной стороны грейдера снега не было и дорога в одном месте полого, в другом круче переходила в степное пространство. С левой стороны грейдер, создав собой препятствие, затормозил движение снега. Его намело столько, что кое-где заносы возвышались над полотном дороги. Кабина в уазике отделялась от пассажирского салона двумя раздвижными шторками, представлявшими собой металлические рамки со вставленными стеклами. Игнат сидел в салоне позади старшего автомобиля, за ним через вход двое солдат: первый грузный с тупым безразличным выражением лица, страдавший от наркотической зависимости, и второй с опухолью на шее. На другой стороне салона дремал фельдшер и двое рядовых с неврологическими нарушениями. Пейзаж был однообразным и скучным, а путь не близким. Предстояло преодолеть пространство около ста пятидесяти километров туда и потом обратно.
Колонна военных машин двигалась со скоростью около пятидесяти километров в час. Это был плановый марш по подготовке молодых водителей. Возглавлял колонну «Урал», старшим в его кабине сидел майор Зубов. Было раннее утро, стояло морозное марево, шли с включенными фарами.
– На этом ровном участке добавь газа, а перед поворотом, видишь вот там впереди, притормози, – распорядился Зубов.
Рядовой Пашков послушно исполнял все распоряжения. Неожиданно на дороге возник медицинский уазик, которого занесло на скользкой дороге, и теперь он стремительно приближался к колесам «Урала» своей правой стороной на которой виднелся красный крест. Столкновение было неизбежным.
– Тормози..и…и! – только и успел крикнуть Зубов, ожидая звона бьющегося стекла и железного скрежета.
Но уазик внезапно исчез, как и появился перед этим. «Урал» проехал еще несколько метров, прежде чем остановиться. Колонна прекратила движение. Майор Зубов вышел из кабины и начал осмотр местности. Следов дорожного происшествия не было, как не было и самого встречного санитарного автомобиля. «Ну, не померещилось же мне все это!» – подумал Зубов. Он начал внимательно всматриваться в снежный занос, вначале отдаляясь, затем, приближаясь, к месту возможного столкновения и, наконец, заметил на снежном плато рыхлый квадрат размером примерно полтора на полтора метра. В то же мгновение квадрат ожил – кто-то открывал заднюю дверь автомобиля. Зубов и еще несколько подбежавших военных бросились на помощь. Вскоре из автомобиля, нырнувшего в снег, вытащили четырех рядовых, одного сержанта. Они были невредимы. Следом самостоятельно выбрался лейтенант медицинской службы. Лицо у него было в крови. Кровотечение продолжалось из ранки на левой брови. Кровь стекала на шинель. Выйдя на дорогу, лейтенант зажал пальцами ранку. Кто-то достал из автомобильной аптечки бинт и подал ему.
– Там в машине еще двое, – сказал лейтенант, – капитан Харитонов и водитель.
Помогли выбраться также им. У них травм не было.
– Машину техпомощи сюда! – распорядился Зубов.
Затем подцепили уазик и вытащили его на дорогу. Он был целехонек, даже стекла не потрескались. Послышался гул изумления. А когда мотор завелся с половины оборота, возгласы удивления переросли в восторг. Кровотечение из раны на брови у лейтенанта Камского прекратилось, ему помогли вытереть лицо. Затем он снял шинель и очистил ее с помощью снега. Еще минут через пятнадцать счастливчики продолжили путь. Зубов построил личный состав колонны и что-то эмоционально говорил.
