А сейчас он является опять, всколыхнув все эти неприятные эмоции, и, более того, ведет себя как… Устраивает дешевую комедию, словно я шпионка, которая покушается на государственную тайну! – неприязненно закончила она.
– Не злись, – вдруг с улыбкой посоветовал Марк, – это он устраивает из-за меня…
– А при чем тут ты?
– Катрин, моя девушка-, француженка, и Крис некоторым образом дает мне уроки. Вот по привычке и разговаривает по-французски. Никаких тайн в нашем разговоре не было.
– Это я уже поняла, – буркнула Дениз, решив для себя, что Крис говорил по-французски не по привычке, а нарочно. – Мне просто не нравится его образ Печального Рыцаря.
– Печального Рыцаря? – удивился Марк.
– Эта суровая печать на лице и умудренность в глубине глаз… Он всегда такой мрачно-отрешенный?
Марк расхохотался.
– Я всегда знал, что у тебя склонность к пафосу.
– У меня? – удивилась Дениз. – Ничего подобного!
– Да, да! Просто ты это здорово скрываешь.
Но время от времени пафосность все же прорывается. Крис сдержанный, а вовсе не мрачный и не отрешенный.
– Понятно.
Дениз почему-то было неприятно, что Марк защищает Криса. С ней-то он как раз мрачноотрешенный, а не сдержанный!
– Мне кажется, что в его жизни когда-то что-то случилось. Очень серьезное и очень неприятное. – Марк сочувственно покачал головой.
– Марк, перестань, меня мутит от надуманных жизненных драм!
Марк как-то странно посмотрел на нее.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего. Извини, что я так сказала, мне просто немного неловко, и я злюсь.
– Ты стала немного… другая, Дениз, – растерянно произнес Марк, как будто только сейчас стал осознавать, сколько времени их разделяло и что изменения, произошедшие в них, были неизбежными.
Дениз смутилась.
– Конечно, другая, Марк. Я не могла не измениться за эти годы.
Они еще немного поговорили, однако прежняя непринужденность была утеряна. Словно Крис своим приходом наложил на них своеобразное проклятие.
– Мне, пожалуй, пора, – деликатно сказал Марк, как всегда чутко уловив ее состояние.
– Я провожу тебя.
Дениз накинула на плечи легкий палантин и вышла за Марком из бунгало. Прибой, мерно рокоча, накатывал на берег, отступал и вновь накатывал – огромный, ленивый, сонный, точно так же, как тысячу или сто тысяч лет назад. Он был погружен в себя, и ему не было дела до проблем маленьких букашек, ползающих по песчаному берегу. Огромная луна неподвижно висела у горизонта, где-то там, где встречаются вода и небо. Она была красновато-желтая, и точно такая же красновато-желтая дорожка плескалась расплавленным металлом на поверхности маслянисто-темной воды. Было немного прохладно и отчего-то тревожно. Дениз передернула закутанными в палантин плечами.
– Прохладно? – спросил Марк.
– Нет, здесь, наверное, никогда не бывает прохладно…
Она посмотрела на Марка, пытаясь разглядеть его лицо в темноте. Это оказалось невозможным. Дениз смогла различить только смутно белеющее пятно.
– Денни…
Марк осторожно обнял ее за плечи, и Дениз уткнулась лбом в его грудь. Почти как раньше! На мгновение она замерла, заново переживая ощущение его почти братской близости и обнаружения этого нового и старого Марка. Марка, который сегодня признался ей в любви – пусть немного иносказательно, – потом заявил, что у него есть женщина, которая его любит и только благодаря которой они и встретились, а позже согласился ничего не менять в их отношениях. Слишком много для одного дня: тяжелого разговора, переживаний, событий. А еще ее глупое сердце никак не могло угомониться после появления Криса.
