Я представила эту сцену и, не выдержав, фыркнула.
– И как, произвел?
– О да, – мужчина тоже рассмеялся. – Первая любовь ведь по правилам жанра должна быть несчастной? Вот я и приложил все старания, чтобы она именно такой и оказалась. Девочка сбежала от меня. Потом долго даже просто здороваться отказывалась. Знаешь, что я тогда впервые понял?
– Что не всегда надо слушать маму?
– И это тоже, – он помолчал. – Нельзя жить чужим мнением. Чужими вкусами. И правильно – это не всегда правильно. Можно так сильно бояться кому-то не угодить, что упустить возможность просто жить. И получать удовольствие от этой жизни. Как ты думаешь, почему я задал тебе еще два вопроса?
Я чуть повела плечами, признаваясь в том, что не знаю. И правда, не знала. Столько намеков было в его словах, но вот что за ними стояло в реальности – пока оставалось для меня загадкой.
– Роман и моя мама – как раз две противоположные стороны. Она никогда не сделает ничего неправильно. Мне иногда кажется, что она даже дышит по определенному графику, не говоря уже обо все остальном. А Ромка… он всю жизнь все делает не так, как это принято кем-то. С самого детства – нарушитель спокойствия. В чем-то беспринципный, упрямый и совершенно не поддающийся воздействию. Но знаешь, что меня всегда поражало больше всего? Моя правильная мама души в нем не чает. Мы ведь учились вместе… так вот меня за малейшую ошибку она могла неделю пилить. А ему прощала куда более серьезные огрехи. Загадка, да и только.
– Почему ты все это рассказываешь мне? – я незаметно для себя снова перешла на «ты». Увлеклась его рассказом, внезапно представляя маленького непокорного мальчишку, который все делает по-своему и при этом очаровывает окружающих.
– Мне кажется, мы с тобой похожи. Я всю жизнь пытаюсь бороться с этой скучной правильностью, которая слишком глубоко пустила во мне корни. Иногда получается, иногда – совершенно нет. Но уже не раз отгребал серьезные проблемы из-за этого. И упускал то, что действительно важно. А когда увидел тебя, захотелось предупредить, чтобы ты так не поступала. Не лишала себя…
Он внезапно умолк, и я снова почувствовала, как заходится сердце от волнения. Значит, все-таки что-то заметил? Выдохнула еле слышно:
– Чего?
– Того, что ты хочешь. На самом деле хочешь, а не делаешь вид, как с этой капустой.
***
Весь оставшийся рабочий день я думала о словах шефа. В столовой его отвлекли, неожиданно вызвав на встречу, и наш разговор остался вроде как незаконченным. Но даже того, что я успела услышать, оказалось достаточно, чтобы всерьез меня озадачить.
Алексей ведь был прав. Очень во многом, если не во всем. Я частенько вела себя так, чтобы угодить чьему-то чужому мнению. Боялась поступить неверно. Боялась, что меня не поймут, не одобрят. В школе, в институте, теперь вот на работе. Даже сегодня упиралась, не желая идти на обед с Лавроненко, чтобы не дать другим повода посплетничать.
И с Романом тоже. Я знала: то, что чувствую к нему, – это неправильно. А значит, не должно иметь место. Но… может и не стоило быть такой категоричной? Мы ведь действительно взрослые, свободные люди. И если бы не Алька…
Именно в этот момент зазвонил мой телефон, и на экране высветилось имя сестры. Я улыбнулась: вот так совпадение. Будет совсем забавно, если сейчас она еще и скажет что-то про своего соседа.
Но когда слова Алевтины подтвердили мои предположения, смеяться расхотелось.
