– Мариш, ты можешь приехать?
Волнение в ее голосе тут же передалось мне.
– Что случилось?
– У меня тут Рома… – Алька сделала паузу. – И он после аварии. У тебя ведь есть права, сможешь отвезти его домой?
Гулкие удары сердца и непонятно откуда взявшийся звон в ушах заглушили остальные пояснения. Хорошо, что рабочий день подошел к концу. Я пообещала сестре, что буду через полчаса, и, торопливо собрав вещи, кинулась на улицу, на ходу вызывая такси.
Уже в машине хотела перезвонить, уточнить какие-то подробности, но потом убедила сама себя этого не делать. Легче от этого не станет, а вот отвлекать Алю на смене вряд ли стоило.
Надо просто успокоиться и подождать – ехать недолго. Раз она сказала, что надо домой, значит, ничего катастрофичного не случилось, иначе его просто бы не отпустили из больницы.
Такие мысли хоть немного, но помогли, и в отделение я вошла, уже не дрожа от волнения, как в самом начале. Наверно первый раз в жизни видела Альку в медицинском костюме. Это оказалось так непривычно, что я растерялась, рассматривая кажущуюся незнакомой девушку. Строгую, сосредоточенную, так непохожую на мою обычно смешливую и болтливую сестренку.
– Спасибо, что приехала, – подошла ближе, и я рассмотрела, какой усталой она выглядит. А ведь еще вся ночь впереди.
– Я мало поняла из твоих слов по телефону, – призналась сестре, стараясь говорить спокойно, хоть это было непросто. И все-таки продолжала волноваться о человеке, с которым меня связывали лишь несколько трепетных мгновений, да мои собственные фантазии. Я его не знала, и близким он ни был, но все равно известие о том, что с ним что-то случилось, болезненно отозвалось внутри. – Что за авария? Врезался куда-то? Или в него?
Аля покачала головой.
– У него автомастерская своя. Какая-то деталь на станке неисправной оказалась. Рома объяснял, но я же в этом совсем не разбираюсь. Лезвие соскочило и поранило руку.
Меня передернуло, и по телу пробежал противный холодок.
– Сильно?
– Прилично, – не стала скрывать сестра. – Глубоко, почти до кости. Крови много потерял. Хорошо, что связки целы. Лучше бы вообще хотя бы утра здесь остаться, но он и слышать не хочет.
Это почему-то совсем не удивило. Роман, кажется, был из тех, кого на больничную койку можно уложить только в бессознательном состоянии. Я понимающе кивнула.
– Предлагала на такси уехать, – продолжила Алька. – Так нет же, уперся, как баран, что может сам машину вести. А куда ему за руль, после всех тех лекарств, что вкололи. Вообще противопоказано. Это он еще не знает, что я тебе позвонила. Сейчас тоже, наверно, скандалить начнет.
– Ну, взрослый ведь человек, – сокрушенно проговорила я, искренне не понимая, как можно сопротивляться в таких ситуациях. И зачем. Ведь совсем не тот случай, когда нужно что-то кому-то доказывать.
Сестра хмыкнула.
– Взрослый. А ведет себя как ребенок. Мариш, доктор все расписал, проследи, чтобы Рома дома обязательно еще обезболивающее выпил. С него ведь сбудется терпеть.
Проследи… Интересно, как она себе это представляет? Если Роман не согласился остаться в больницы по настоянию врача, вряд ли он прислушается к мнению не пойми кого. Но я постараюсь, конечно, а там – будь, что будет.
Я прошла за Алевтиной в больничный коридор. Белые стены, приглушенный свет и стойкий запах лекарств нагнали еще больше волнения. А когда увидела сгорбленную фигуру на кушетке, сердце и вовсе готово было вырваться из груди.
