– Знаешь… знаете, что… – Я вцепился обеими руками в его край и для верности ещё брыкнул ногой. Не то, чтоб хотел ударить. Скорее, убедиться, реальна ли эта особа. – Вас не существует. Сейчас проснусь и все будет ровно.
– Жорик! Я забуду, что ты теперь старший в семье и так влуплю, мало не покажется. – Судя по интонации, придуманная мной Антонина начала злиться.
– Господи… Ну, ок. – Я откинул одеяло и сел. – Подумаешь, опять хрень какая-то… Тоня… Я Милославский?
Домработница посмотрела на меня с явным сочувствием.
– Вот знаете, Георгий Аристархович, пить Вам вчера не надо было. Точно. Два года все спокойно, а сейчас опять странно себя ведете. Вставайте. Завтрак готов.
Она вышла из комнаты, оставив дверь открытой.
– Вы, блин, что, издеваетесь? – Крикнул я ей в спину. В ответ – тишина.
– Ну, конечно…. – Высказался вслух. Видимо, воздуху.
Спустил ноги с постели и принялся изучать комнату. Нет, не видел раньше такую. В прошлый раз, когда оказался в квартире Милославских, она, их квартира, выглядела иначе. Твою мать… Какая квартира? Мне психолог русским, человеческим языком объяснила, что я находился в каком-то там состоянии. Типа, кома, не кома. И мой мозг, сам, придумал себе историю, в которой ему было весело. А на самом деле, ничего этого не происходило.
– Ой, да и похрен! – Махнул рукой, собираясь встать с постели.
Даже если опять заскок. Ну, и пусть. Зато прикольно. Интересно, снова всех увижу?
– Слышишь, отец семейства. Пить, между прочим, Минздрав не советует.
В дверях комнаты стоял Семен. Сенька. Реально. Только выглядел он почему-то старше. Даже голос изменился. Появились басовитые интонации.
Я закрыл лицо руками и заржал. Сидел, как придурок, в постели. В трусах, в майке, и гоготал, словно племенной жеребец. Потому что, если это и сумасшествие, то слава богу! Как же круто, оказывается, когда едет крыша, но в нужную сторону! Вот почему все это время было наихреновейшее настроение! Я скучал по моему придуманному миру.
– Семен! Как же мне всего этого не хватало!
Вскочил на ноги, подошел к младшему брату и обнял его, прижимая башкой к своему плечу. Ни хрена себе! К плечу!
– А ты чего такой здоровый, не понял… – Я отстранился и посмотрел на Младшенького.
– О-о-о-о-о…Ясно. Опять, что ли, провалы в памяти? Говорил тебе вчера, не пей, дурак. Не пей. А ты, воооот…назначение надо обмыть. Такая должность досталась. Такое место. Люди годами к этому идут…
Сенька вывернулся, тряхнув головой. На нем была белая рубашка, брюки со стрелками, школьные, походу, и пионерский галстук. Все, как в прошлый раз. Кроме того, что на щеках, можно сказать, щетина начала появляться. А в росте он почти догнал меня.
– Сеня, сколько тебе лет? – Спросил я, начиная допетривать один момент.
– Во ты, Жорик, дурак, конечно. – Младшенький покрутил пальцем у виска и собрался двинуться по коридору дальше.
– Стоять! – Я поймал его за руку. – Давай, не выделывайся. Сколько лет?
– Четырнадцать мне! Алкоголик!
– Семен, не ври! Георгий Аристархович два года не пил! – Донёсся голос Антонины откуда-то из глубин квартиры.
– Лучше бы Георгий Аристархович два года умнел! – Крикнул Сенька Тоне в ответ, а потом показал мне язык и рванул, так понимаю, в кухню. Потому что с той стороны, куда он убежал, одуряюще вкусно пахло свежей выпечкой.
– Что, блин, происходит? – Снова спросил воздух. Ответа, само собой, не дождался.
