По гулкому залу прошел ропот. Сабран Девятая озирала подданных с высоты своего мраморного трона.
Королева Иниса была копией своей матери, и ее матери, и долгих поколений предков. Необычайное сходство. У нее, как у всех предшественниц, были черные волосы и сияющие зеленые глаза, словно расщеплявшие солнечный свет. Говорили, что, пока живет ее род, Безымянный не воспрянет ото сна.
Сабран холодно окинула подданных взглядом, ни на ком не задерживаясь. Она едва достигла двадцати восьми лет, но в глазах ее скрывалась мудрость женщины много старше.
Сегодня она воплощала собой богатство королев Иниса. Платье из черного атласа, в уважение ментской моды, до талии открывало корсаж, бледный, как ее кожа, и блиставший серебром и мелким жемчугом. Алмазный венец подтверждал ее королевское достоинство.
Трубачи возвестили появление ментцев. Сабран шепнула что-то даме Арбелле Гленн, виконтессе Сют, и та, улыбнувшись, накрыла ее ладонь своей покрытой старческими пятнами рукой.
Первыми вошли знаменосцы. Они несли серебряного лебедя Ментендона на черном поле, с Истинным Мечом между крылами.
За ними шли слуги и охрана, переводчики и чиновники. И последним в зал порывисто шагнул Оскард, герцог Зидюр, в сопровождении постоянного ментского посланника. Зидюр был тучен, борода и волосы рыжие до красноты, как и кончик его носа. В отличие от дочери, у него были серые глаза рода Ваттен.
– Королева, – торжественно поклонился он, – какая честь вновь быть принятым при вашем дворе.
– Добро пожаловать, герцог, – ответила Сабран. Голос ее звучал низко и властно. Она протянула Зидюру руку, и тот, взойдя на ступени, поцеловал коронационное кольцо. – Наше сердце воспрянуло с вашим возвращением в Инис. Легок ли был ваш путь?
Это «наше» все еще резало Эде слух. Перед людьми Сабран говорила не только от своего имени, но и за своего предка, Святого.
– Увы, королева, – мрачно отозвался Зидюр, – в Холмах нас атаковала взрослая виверна. Мои лучники ее сбили, но, если бы не их бдительность, мы умылись бы кровью.
Ропот. Эда видела, как волна тревоги прошла по залу.
– Опять, – шепнула ей Маргрет. – Две виверны за считаные дни.
– Нас весьма печалит эта весть, – обратилась к посланнику Сабран. – Отряд наших странствующих рыцарей проводит вас обратно до Гнездовья. Ваш обратный путь будет безопаснее.
– Благодарю, ваше величество.
– Теперь же ты, верно, желаешь увидеть дочь. – Сабран нашла взглядом фрейлину. – Выйди вперед, дитя.
Трюд, ступив на ковер, присела в реверансе. Когда она поднялась, отец обнял ее:
– Дочь моя. – Он взял ее за руку, улыбка едва не расколола его лицо. – Ты просто сияешь! А как выросла! Скажи, хорошо ли обращаются с тобой в Инисе?
– Много лучше, чем я заслуживаю, отец, – ответила Трюд.
– Отчего ты так говоришь?
– Это столь великий двор… – Она обвела рукой сводчатые потолки. – Иногда я чувствую себя такой маленькой и тусклой, будто мне никогда не сравняться даже с этими великолепными потолками.
По залу пробежали смешки.
– Остроумно, – шепнула Линора Эде. – Не правда ли?
Эда закрыла глаза. Что за люди!
– Чепуха, – обратилась Сабран к Зидюру. – Твоя дочь любима при дворе. Она станет достойной супругой любому, кого изберет ее сердце.
Трюд с улыбкой потупила взгляд. Зидюр хихикнул:
– Ах, ваше величество, боюсь, Трюд слишком любит свободу, чтобы избрать себе спутника так рано, сколько бы я ни мечтал о внуках. От глубины души благодарю вас за заботу о моей дочери.
