– Не благодари. – Сабран обхватила подлокотники трона. – Мы всегда рады принимать при дворе наших друзей из стран Добродетели. Однако нам любопытно, что теперь привело вас из Ментендона.
– Герцог Зидюр прибыл с предложением, королева, – подал голос постоянный ментский посланник. – И мы надеемся, что это предложение вас заинтересует.
– В самом деле, – откашлялся Зидюр, – его высочество Обрехт Второй, великий князь Вольного Ментендона, давно восхищается вашим величеством. Он наслышан о вашей отваге, красоте и неколебимой приверженности Шести Добродетелям. Теперь, после погребения покойного двоюродного деда, он желает укрепить союз наших стран.
– Каким же образом князь намерен выковать такой союз? – осведомилась Сабран.
– Посредством брака, ваше величество.
Все глаза обратились к трону.
Время до рождения наследницы рода Беретнет всегда было ненадежным. В их роду рождались лишь дочери – одна дочь у каждой королевы. Подданные видели в том доказательство их святости.
От каждой королевы Иниса ожидали брака и рождения наследницы при первой возможности, дабы ее смерть не оставила страну без правительницы. Подобное было чревато гражданской войной в любом государстве, но, согласно верованиям инисцев, конец дома Беретнет неизбежно привел бы к пробуждению Безымянного и опустошению мира.
И все же Сабран до сих пор отвергала все предложения.
Королева откинулась на троне, вглядываясь в лицо Зидюра. Ее лицо, как обычно, ничего не выдавало.
– Мой милый Оскард, – заговорила она. – Твое предложение нам льстит, но, как нам помнится, ты женат?
Двор разразился смехом. Беспокойное ожидание Зидюра теперь разрешилось улыбкой.
– Царственная дама, – ответил он, отсмеявшись, – твоей руки ищет мой повелитель.
– Продолжай, – с тенью улыбки повелела Сабран.
Виверны были забыты. Зидюр, расхрабрившись, сделал шаг вперед.
– Сударыня, – сказал он, – как вам известно, королева Сабран Седьмая вступила в брак с моим далеким предком Хайнриком Ваттеном, наместником Ментендона, находившегося тогда под властью иноземцев. Однако, с тех пор как род Льевелин сместил Ваттенов, наши страны связывала только общая вера.
Невозмутимость, с которой слушала посланника Сабран, ни разу не перешла ни в скуку, ни в презрение.
– Князь Обрехт помнит, что предложение его покойного двоюродного деда было отвергнуто вашим величеством, как и… гм, королевой-матерью? – Зидюр откашлялся. – Но мой повелитель полагает, что может предложить вам супружество иного сорта. Также он видит множество преимуществ от обновленного союза Иниса с Ментендоном. Мы – единственная страна, поддерживающая торговлю с Востоком, а теперь, когда Искалин впал во грех, князь полагает необходимым союз, который свяжет наши веры.
Последнее заявление было принято не без ропота. Еще недавно лежавший к югу Искалин принадлежал к странам Добродетели. Пока не принял нового бога – Безымянного.
– Великий князь предлагает вам знак своей любви, если ваше величество соизволит его принять. Он знает, как вы любите перлы моря Солнечных Бликов.
Посланник щелкнул пальцами. Ментский слуга приблизился к трону с бархатной подушечкой в руках и преклонил колени. На подушечке лежала открытая раковина, в которой сияла зеленоватым отблеском большая, как вишня, черная жемчужина. Так отливает под солнцем булатная сталь.
– Это лучшая из его солнечных жемчужин, выловленных у побережья Сейки, – пояснил Зидюр. – Она стоит дороже корабля, доставившего ее через Бездну.
