Я приподняла бровь.
– Ты серьёзно предпочтёшь утро в больнице, забирая маму, вместо того чтобы валяться, смотреть всякий мусор по телеку и жрать всё из наших шкафов?
Он выдал драматичный вздох.
– Ага, не могу дождаться встречи с твоей мамой. Она звучит как огонь! – Он прошёл мимо меня к двери. – Ты идёшь?
Я оторвалась от дивана и поплелась за ним к моей машине. В кармане завибрировал телефон, а потом пиликнул, оповещая о новом сообщении.
Костя постучал ногтями по приборной панели.
– Выключи ты этот телефон! Не верю, что этот придурок всё ещё не понял. Почему ты его вообще не заблокировала?
Я вздохнула, выезжая из Мосино в первую городскую больницу Владимира.
– Не могу поставить на беззвучный. Вдруг из больницы позвонят.
– Напомню, что он разбил тебе сердце и оставил по уши в долгах. Даже не думай его прощать, потому что ни мне, ни тебе не нужна эта драма снова.
– Нет, конечно, – слишком быстро ответила я.
Чёрт знает, что я думала. Мой мозг и сердце воевали, и я не слушала ни один из них, предпочитая игнорировать проблемы.
– Вот и славно, – фыркнул Костя, – потому что он ходячая беда, а ты достойна большего.
Меня бросили дважды за последний год. Один раз – парень из этого мира, второй – моя родственная душа из другого.
Мы молчали всю дорогу, потому что Костя знал, что я вру, а мои мысли были заняты словами, которые сказали мне оба. «Я скучаю». «Я тебя люблю». Неужели у всех мужиков один и тот же сценарий? Или я просто дура, что поверила хоть одному из них. Но слова Кирилла не задели меня так, как слова Грезара. Грезар выжал моё сердце, и я знала, что вернусь к нему в ту же секунду. Кирилл? Кирилл – не совсем, но он хотя бы здесь и пытается. А где Грезар? Грезар в другом мире. Мире, куда я не могу попасть без него.
Я обрадовалась, когда мы доехали до больницы, и я наконец смогла выкинуть их обоих из головы.
Мама была одета и готова, когда мы пришли.
– Маша! – Она обняла меня. – Лиля не говорила, что ты приедешь с другом, когда звонила утром, – добавила она, затягивая Костю в объятия. – Ты, должно быть, Костя. Обожаю ваши волосы! Вы с Машенькой как два фиолетовых горошка в стручке. Осталась краска? После года в этой дыре я готова к приключениям. Пора устроить кризис среднего возраста. Может, татуировку сделать? Как думаешь, Костя?
Костя расплылся в улыбке.
– Привет, тётя Лена! Рад знакомству. Думаю, Лиля будет в шоке, если мы заедем в тату-салон по дороге, но давайте зажжём!
Он галантно предложил ей руку, и мама с радостью её приняла.
– Не сегодня, – улыбнулась я. – Обещала Лиле привезти тебя прямо домой. Тату – завтра.
Коридор больницы был полон врачей и медсестёр, которые аплодировали, пока мама махала им с улыбкой. Дальше толпились репортёры и фотографы, пытаясь пробиться поближе. Она была первым человеком в мире, очнувшимся от Большого сна. Это было событие. Я поспешила к машине и открыла дверь, чтобы усадить маму. Пришлось напрячь все навыки вождения, чтобы не задавить одного из фотографов, выруливая с парковки.
Один час и бесконечный разговор о стилях татуировок спустя мы наконец добрались до дома.
Кухня была пуста.
– Мам, иди отдыхай, я займусь ужином.
– Лиля здесь? Я знаю твою стряпню, – подколола мама. – Не хочу обратно в больницу с отравлением, едва выбравшись.
– Ха-ха. Она, наверное, ещё спит. Не волнуйся, готовить будет она. Я просто достану всё, что она заготовила.
