Читать онлайн Мишель Фашах - Ань-Гаррен: Ледяная королева

Десять долгих лет ми̐нуло с той судьбоносной встречи. Тогда Лодарин был всего лишь принцем, единственным наследником Облентии – величественного государства, чьи древние корни уходили вглубь само́й истории. Узкой полосой, омываемой морем, раскинулась его земля – от знойных песков пустыни до западных рубежей, где пестрел калейдоскоп мелких царств.

Его Горденция. Прекрасная, словно самый яркий, неугасимый огонь. В ней бурлила гремучая смесь кровей: свободолюбивых пустынников и загадочных островитян. Эта взрывная смесь вскружила голову юному Лодарину. Смуглая кожа, отливающая золотом в лучах солнца, огненно-рыжие, почти алые волосы и глаза цвета весеннего неба – божественное сочетание, пленившее его сердце навсегда.

Он бы взял её в жёны, не задумываясь, но отец воспротивился. Лодарина вынудили выдать Горденцию замуж за друга, верного соратника. Когда стало известно об её беременности, Лодарин испытал мимолётное счастье – ровно до момента двойного торжества: свадьбы и коронации. В тот день, повинуясь воле отца, он взял в жёны принцессу с далекого запада континента, со священного полуострова Бикайн. В тот день он взошел на трон. В тот день он потерял свою Горденцию. В тот день он стал отцом двух дочерей-близнецов. Рыжих, как их мать, и таких же голубоглазых.

Лодарин не сомневался в своем отцовстве. Он обеспечил дочерям всё необходимое, а после смерти друга официально усыновил их. Но смотреть на дочерей не мог. Их глаза – точная копия глаз той, кто променяла его любовь на покой в руках Исчезнувшей богини, – причиняли ему невыносимую боль. Каждый раз ему казалось, что в груди у него торчит нож и медленно, мучительно проворачивается.

Девочек окружали заботливые няньки и мудрые учительницы, и, судя по отчетам, у них всё было хорошо. Но король избегал общения с дочерьми. А потом прибыли торговцы-пустынники, и внезапно разразилась страшная чума.

Сначала чума унесла его жену, что, впрочем, не могло всерьез опечалить короля – этот брак был исключительно формальным. Но потом заболели его крошки. И всё остальное потеряло смысл. Лекарства не существовало. Говорили, что единственное средство, способное избавить от этой страшной болезни, – обращение к древней магии.

На северо-восточной границе Облентии, будто зловещее напоминание о тщете человеческих усилий, возвышались руины недостроенного храма. Внутри его покоился огромный костёр. Он был там всегда, по легенде – топливо для него приносили какие-то мифические существа, которых никто толком не мог описать.

Если зажечь этот огонь, можно призвать ведьму. И силой Блуждающего бога она исполнит одно желание, но плата… О, дальше начинался бесконечный и леденящий душу перечень возможных жертв, которые могла потребовать ведьма и её таинственный покровитель. Забрать наследника? Похитить душу? Даровать девять лет жизни, после которых ты просто исчезнешь, будто тебя и не было? Каковы бы ни были последствия, король Лодарин чувствовал, что это его последний шанс спасти дочерей.

Прибыв на место, он действительно обнаружил костёр, угнездившийся в центре руин. Не теряя ни секунды, Лодарин поднес факел к сухим ветвям. И, вопреки своим сомнениям, увидел её – Чёрную ведьму. Дикую, прекрасную и бесстыдную. Её наряд будоражил кровь, но король мог думать лишь о своих девочках.

Окинув взглядом умирающих дочерей Лодарина, ведьма обещала исцелить их, если король Облентии возьмет ее в жёны. Он не колебался ни мгновения. А затем явился ОН. Блуждающий бог возник словно из ниоткуда. Его кожа источала призрачный серебряный свет, длинные волосы сплетались в колдовские узоры из чёрных и рыжих прядей. Один глаз, казалось, заглядывал в саму бездну и был ею, а второй – пылал адским огнем, проникая прямо в душу.

Лодарин, доселе сомневавшийся в реальности богов, вдруг уверовал всем сердцем – и в Блуждающего бога, и в его сестру, Исчезнувшую богиню, что спасла мир ценой собственной жизни и, по преданию, должна вернуться в самый тёмный час, чтобы вновь даровать надежду человечеству. Бог принял его дочерей. Ведьма же поклялась вернуть их здоровыми, как только на её голову возложат корону Облентии. И они отправились в обратный путь вдвоём.

Ведьма была красива, не молода, но безусловно прекрасна. Даже прекраснее того образа Исчезнувшей богини, который король видел в старинной книге о богах. Реликвия содержала портрет работы неизвестного, но несомненно гениального мастера. Там, на пожелтевшем от времени рисунке, богиня представала совсем иной – не такой, какой её изображали в храмах. Дикая. Волосы цвета свежей крови, а не рыжие, как рассветное солнце. Глаза – две полные луны, скорее демонические, чем божественные. И кожа – бледная, словно у мертвеца.

Король ожидал, что ведьма станет вытягивать из него сокровища, злоупотреблять властью, мучить его народ, или даже начнет массовые казни. Но казалось, ей было все равно. Она словно закуталась в паутину иллюзий, превратившись в обычную молодую женщину, сопровождающую его на приемах и воспитывающую его дочерей. Лишь в сумраке спальни он оставался один на один с осознанием того, что его королева – на самом деле ведьма.

Под впечатлением от увиденной божественной реальности, Лодарин ударился в религиозный фанатизм. Строил храмы по всей Облентии, щедро одаривал жрецов. Поклонение Блуждающему богу достигло небывалых высот.

Девочки росли, и общение с мачехой преображало их. Иногда Лодарин тайком наблюдал, как ведьма и его дочери гуляют по са́ду. И тогда сердце короля сжималось от боли, но теперь в ней появилась еще и благоговейная признательность.

Но все же была одна единственная ночь в году, когда ведьма приходила к нему в спальню. В такие моменты в ее глазах полыхало пламя преисподней, она властно укладывала его на постель, приковывая его взгляд к соблазнительному телу, и не отпускала, пока не утоляла свою нечестивую похоть, а потом исчезала в багровом мареве. А может, Лодарину это только казалось? Может, это был лишь болезненный бред, порожденный страхом и виной?

***

Девочки же росли, не чувствуя отцовской любви, но зато обрели настоящую мать. Мать, что бережно оберегала их от всех бед, потакала всем шалостям и обучала тайному мастерству магии, навсегда запрещенному в Облентии. Они осознали свою ведьмовскую природу, как и их мачеха, в пять лет.

Ведьма учила их забытому языку магии, шептала древние заклинания, учила, как лечить травами и исцелять себя. Как повелевать стихиями, как вызывать огонь одним лишь словом. Она раскрывала секреты человеческого тела, указывала на уязвимые точки, делилась знаниями, казалось бы, излишними для тихой, благополучной жизни. Но девочки учились с трепетным вниманием, охраняя секрет мачехи и просто наслаждаясь её обществом.

А еще мачеха рассказывала им о чудесных мирах, где магия была повсюду, где технологии превосходили самые смелые фантазии. О величественных домах, пронзающих небеса, о железных птицах, рассекающих воздух и морские глуби́ны, и о том, что все эти миры связаны, даже с их собственным.

Эти сказки рождали в душах девочек яркие, незабываемые чувства, совсем не похожие на те, что могли предложить сухие страницы светских книг. Король не подозревал о силе своих дочерей, но вскоре произошло событие, которое перевернуло всё с ног на голову.

В тринадцать лет девочки сбежали от стражников и отправились на прогулку по столице. Взявшись за руки, они бродили по незнакомым улочкам, и наткнулись на пятерых мужчин с недобрыми намерениями.

Зажатые в темном проулке между домами, они впервые в жизни ощутили леденящий страх. Одну из девушек схватил грязный, дурно пахнущий мужчина, приставив к шее ржавый, но всё еще острый нож. Второй, не менее отвратительный, уже рвал на ней платье, обнажая беззащитное тело на потеху липким взглядам.

Её сестра, скованная, с руками, заведенными за спину, смотрела на это с ужасом, ненавистью и омерзением. И вдруг бандиты начали оседать на пол, точно подкошенные. Неосознанно одна из девочек покорила своей воле ледяную стихию, сердца́ мужчин замёрзли в мгновение ока. И когда стражники прибыли на место, от короля не укрылась проявившаяся способность дочери.

Лодарин, обуреваемый тревогой, принял решение изгнать ведьму-жену и Валдану, отравленную ею дочь, в дальние, забытые богом земли́ на северо-востоке. Он боялся, что их злоба и колдовство заразят душу его второй дочери. Впервые и в последний раз в жизни он заговорил с Валданой перед ее отправкой в отдаленное поместье, но казалось, что лёд, сковавший сердца бандитов, заморозил и её собственное сердце.

И король, терзаемый сомнениями, принялся воспитывать Марингиду, вкладывая в это всё своё усердие, всё свое религиозное рвение, надеясь оградить её душу от демонических козней. А она, казалось, с готовностью принимала все его наставления, словно была создана, чтобы оправдать его надежды.

Тем временем на западных границах, с мелкими, вечно враждующими государствами, начали назревать волнения. Целая лавина небольших происшествий, дерзких попыток прорыва границы. Ничего серьезного, но эти тревожные звоночки не давали Лодарину покоя. Его верный соратник, граф Дейстрен, чьи зе́мли постоянно подвергались набегам, настойчиво просил о помощи. И король все чаще стал посещать его замок, один из немногих, переживших бури Возрождения мира.

У графа был сын, воспитанный в строгом военном кодексе, истово верующий, сильный телом и духом. И Лодарина осенила мысль: женить сына графа на своей Марингиде. Он привез дочь в замок, представил молодому наследнику графа. И они, к его великой радости, даже приглянулись друг другу. Свадьба была назначена на последний день весны, прямо перед началом священного месяца.

Но за две недели до торжества Лодарин узнал о готовящемся вторжении воинственных соседей. Собрав армию, он повел ее в крепость графа. Неминуемое столкновение было решено встретить в открытом поле, на границе, чтобы малочисленная вражеская армия не успела разорить крестьянские хозяйства и сжечь поля́.

Рядом с графом Дейстреном, на своем верном скакуне, вышагивал его сын, будущий правитель Облентии. Лодарин ощущал к юноше почти отцовскую нежность. И сердце короля, обычно скованное долгом, на миг наполнилось светлой радостью.

Но короля обманули. Армия врага оказалась не только многочисленнее, но и дикой, жестокой. Облентийцев ломали, крушили, уничтожали. Поле боя превратилось в кровавое месиво. И вдруг он увидел её. Свою дочь. С распущенными волосами, она стояла на телеге, которую влекли в самое пекло битвы, туда, где её будущий муж отчаянно сражался, точно раненый зверь.

Марингида что-то выкрикивала ему, отвлекла его внимание на долю секунды, и в этот миг по шее молодого наследника прошелся смертоносный меч врага. Крик, который издала девушка, был чудовищен, в нем не было ни одного человеческого звука. Король наблюдал, как медленно, начиная с глаз, густая и липкая тьма заполняет каждую частичку её тела. Как покрываются бархатной чернотой ее рыжие волосы и золотистая кожа, как превращается в черную, как сама ночь, статую тело ее жениха, как чернота́ заполняет собой всё вокруг, пожирая свет и надежду.

Король пал на том поле. Пали все. И враги, и граф Дейстрен, и сам Лодарин, и вся армия. Чёрная, как сама преисподняя, магия Марингиды поглотила и поле битвы, и крепость, и даже земли за ними. Огромное пространство, сравнимое по размерам со столицей Облентии, было проклято навеки.