Войдя в дом, я ощутила, что в памяти он казался мне гораздо больше. Но сладкий, дурманящий запах липового дерева, витавший в воздухе, тепло домашнего очага и свежесть трав, таившихся во всех углах, остались неизменными, точь-в-точь как в детских воспоминаниях.
– Проходи, проходи. Это теперь твой дом! Я, конечно, введу тебя в курс дела, помогу чем смогу, останусь на пару недель, но теперь всё это твоё. Относись с добротой и заботой. И чудь домашнюю привечай… – Хитарин проводил меня в гостевую комнату на первом этаже. – Эх, погоди, брата надо отпустить, небось, там до сих пор морозится, а у него сегодня дел невпроворот.
Старик ушёл, тихонько пошаркивая домашними туфлями. А я огляделась. Небольшая комната, предназначенная для внезапных гостей. Кровать из кованого железа и липы. Такие же неубиваемые тумбочка, стол, стул и платяной шкаф. Вот и вся обстановка. Я помнила это. Я помнила каждую деталь. Помнила, как мы с отцом впервые приехали в этот дом. Чуть не погибли по дороге! И как отец был счастлив, что нас приняли и сразу же, на второй день, стали оформлять документы на переезд в столицу…
– Что, дочка, предаешься воспоминаниям? – застал меня старик за раздумьями, когда я все еще не решалась открыть чемодан.
– Ага… – смахнула украдкой набежавшую слезу.
– Ну ничего, ничего, все мы когда-нибудь встретимся на Священном леднике́. – Он притянул меня к себе и погладил по голове, почти так же, как когда-то делал мой отец. И я не смогла сдержать слёз.
***
После трех долгих дней, проведенных в этом кажущемся простым и древним доме, его тайны начали открываться передо мной. Во-первых, примитивная на вид туалетная комната на первом этаже оказалась совсем не такой уж и простой. Под отверстиями в "креслах", напоминающих деревенский сортир, таилась довольно большая пещера, а в ней – буйство странной болотной ряски! Эта самая ряска перерабатывала все отходы, включая пищевые, без остатка. Никакой очистки и выгребания не требовалось. К тому же на территории дома со стороны отвеса скалы́ было тайное окно в эту пещеру! Окно было сделано из прозрачного материала, но не из стекла и даже не из Извечного льда! В отсутствие гостей его нужно было холить и лелеять: каждое утро сметать снег, чтобы тусклый солнечный свет проникал внутрь. При приезде посетителей окно закрывалось брезентом и присыпалось снегом, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Во-вторых, ванная. Да, воду сюда доставляли вручную из колодца во дворе. Но сам колодец наполнялся водой из обычного водопровода, снабженного ве́нтилем. Водопровод же брал начало из озера, что плескалось на вершине соседнего склона, подпитываемое тающим снегом. Дальше начиналось что-то совершенно нелепое: воду из колодца нужно было протащить до бака внутри дома. Чтобы умыться, воду заливали в мойку на уровне глаз и дергали за штырь. А чтобы принять ванну, под чугунное брюхо нужно было подпихнуть уголь и разжечь его. Благо, дым выводился куда-то под дом, обогревая подпол сложной системой труб-дымоходов. В эти же трубы уходил и дым от печи, но не весь.
В-третьих, часть продовольствия и приправ Хитарин выращивал сам. На втором этаже, в комнатах, предназначенных для гостей, напротив окон стояли ящики с рассадой и грядками. Он утверждал, что на ряске, той самой, что под туалетом, все растет быстро и получается особенно вкусным. Остальное привозил Тамарин, его младший брат.
