Ань-Гаррен: Ледяная королева - страница 6

В-четвертых, система поставок и сигнализации в город была продумана до мелочей. Целый свод правил, передаваемый флагами: красный – пожар, зеленый – вези снедь, голубой – заболел… Старичок вел подробные записи каллиграфическим почерком об особенностях гостей, о выращивании продуктов и обо всём, что касалось дома. Настоящий справочник получился!

И еще – чудь. Да-да. Хитарин истово верил и уверял меня, что в доме живет домовой. Сам он его никогда не видел, но утверждал, что тот ему постоянно помогает. Рассказывал какие-то бредовые истории и велел каждое утро кормить домового, ставя на окно миску с едой и стакан отвара. Каждый священный день нужно было давать ему сладкое, а в Ночь Жажды обязательно тушить в доме весь огонь – и печь, и свечи, и всё остальное – и уходить на ритуал, не возвращаясь до утра.

Волтарка у старика когда-то была, но он уже лет пять без нее обходился. Хитарин достал откуда-то из кладовки на втором этаже и миску, и лежанку, и даже несколько игрушек для нее, "чтобы мебель не грызла".

К слову, моя подопечная оказалась девочкой и, наигравшись в снегу, сама запросилась в дом. Умное, по всей видимости, животное отряхнулось в тамбуре и прошагало косолапой походкой в дальний угол кухни, явно ожидая угощения. Пришлось готовить!

– А вон там не сарай. Все, что нужно для работы, я в чулане храню на первом этаже, – показал старик. – Там утепленный денник для гужевого транспорта и поилки есть, но вот еду для животи́нок я не храню. Ежели понадобится – флажок выстави, привезут.

– Но транспорт же потом убьют? – прошептала я.

– Ежели гостя отправят в столицу – да. Нечего животи́не мучиться, все равно в город не пустят. А ежели гостя не пустишь ТЫ? – с нажимом спросил он, намекая на мою работу.

– Надо будет вернуть транспорт человеку, чтобы он смог уехать? – с ужасом спросила я старика.

– Конечно, правда, я сомневаюсь, что кому-то всерьез удалось это, – с грустью сообщил старик.

***

Ровно через две недели после моего приезда, на рассвете восемнадцатого дня, Хитарин, выволакивая из тамбура свой видавший виды чемодан, обернулся ко мне и произнес:

– Не говорил специально, чтобы ты не терзала меня расспросами, не бередила душу. В ущелье таятся тайные тропы, ведущие к казармам стражи Ледяной королевы. Не ходи туда, забудь об отце. Скольких я женщин отговаривал, а они все шли и шли, искали, умоляли показать путь… Лишь трижды видел я, как родственницы находили своих стражей. И ничего хорошего из этого не вышло, поверь.

Со вздохом старик взобрался на телегу брата. Тамарин помог взвалить его поклажу. Два брата, один моложе другого лет на двадцать, были удивительно похожи, словно отец и сын, отмеченные печатью одной и той же суровой земли.

– До встречи, Эльми! – помахал мне Тамарин перчаткой.

– Доброго снега, господин Тамарин! – отозвалась, провожая их взглядом.

Вернувшись в дом, я погрузилась в задумчивость. Волтарка сидела в углу кухни и вновь устремляла свой взгляд в невидимую точку, словно вела безмолвный диалог с потусторонним миром. Затем она поднялась, тяжело вздохнула и подошла ко мне. Встав на задние лапы, она нежно протянула передние, подставляя белоснежную шею для ласки.

Волтарка поражала своей сообразительностью и независимостью. Она сама очищала свою шерсть снегом и бо́льшую часть времени проводила на улице, резвясь в сугробах. Но порой она бродила по дому, будто беседуя с незримым собеседником, кивала ему и даже рычала на него. И еда, предназначенная для домового, неизменно исчезала с окна. Я подозревала волтарку, но она с таким аппетитом поглощала предназначенное ей мясо, что я начала сомневаться – вдруг она ждет потомство? Невозможно же столько есть! А по ночам этот пушистый комочек так сильно согревал мою постель, что приходилось высовывать из-под одеяла то руку, то ногу, чтобы сбалансировать температуру тела.