Бэстифар переступил с ноги на ногу и сделал шаг назад. Аэлин вкрадчиво продолжила:
– А затем это существо предлагает тебе просто попробовать его силу, приподнимает руку, и чувство вины исчезает. Ты чувствуешь, как проходит усталость, как твоя душа вновь становится сильной. Тебе хочется дышать свободнее, и кажется, что уже ничто не нарушит твой покой. Но ты не дал согласия, и существо отпускает твою вину обратно. Она обрушивается на тебя с прежней силой, а восстановиться после нее ты еще не успел, и состояние твое угнетает тебя еще больше, хотя фактически просто становится прежним. А затем представь, что существо проделывает это с тобой снова. И снова. Пока страх, что вина набросится на тебя, не пересиливает страх перед последствиями. В конце концов, ты согласишься отказаться от вины, лишь бы не чувствовать ее резких атак. Хотя если б не было этого существа, ты, скорее всего, вытерпел бы его сам, и когда-нибудь она бы прошла.
Бэстифар вздохнул, осознав, что уже некоторое время задерживает дыхание.
– Примерно понятно? Или попробовать иначе объяснить?
– Говорю же, – Бэстифар облизал пересохшие губы, – я никогда не слыл глупцом.
– Странно, что Мальстен не подобрал слов, чтобы объяснить тебе, – небрежно качнула головой Аэлин. Лицо Бэстифара казалось ей осунувшимся и бледным. Она сжала прутья клетки вгляделась ему в глаза. – Где он, Бэстифар? Я знаю, он тяжело ранен. Что ты с ним сделал? Зачем хотел, чтобы я привела его сюда? Я действовала по твоему плану, и, мне кажется, я имею право знать, во имя чего это было сделано.
Аркал вымучил улыбку.
– Мальстен… жив, – неуверенно сказал он.
– Но? – подтолкнула Аэлин, стараясь не выдать, как сильно волнуется.
– Жив и всё! – нахмурился Бэстифар. – Никаких «но» нет.
Аэлин не поверила ему на слово, но решила не давить. Не было похоже, что он готов сейчас это обсуждать.
– А со мной? – осторожно поинтересовалась Аэлин. – Что будет со мной? Будешь держать меня тут до конца моих дней?
– Многое будет зависеть от тебя, – туманно ответил Бэстифар. Он, может, и пытался вернуть себе маску прежней властности, но выходило натянуто.
– Хотя бы увидеть Мальстена ты позволишь? – Аэлин опустила голову. – Под контролем Дезмонда, если угодно. Мне все равно. Я лишь хочу убедиться, что он жив.
– Знаешь имя Дезмонда, – хмыкнул Бэстифар. – Неужто он и представиться успел?
– Нет. Но я знала, что у тебя живет другой данталли. Мы с Мальстеном были у тринтелл, чтобы узнать о судьбе моего отца. После встречи с ней мы узнали и о Дезмонде. – Аэлин вздохнула. – Так ты не ответил. Позволишь мне убедиться, что Мальстен жив?
– Словам моим, ты, стало быть, не веришь, – Бэстифар печально ухмыльнулся.
– А ты сам часто веришь на слово? Особенно тем, кто держит тебя в клетке.
– Мне в клетках бывать не доводилось.
– Попробуй. Интересный опыт, знаешь ли. – Аэлин усмехнулась и проникновенно посмотрела на него. – Послушай, Бэстифар, я знаю, что мои заверения для тебя стоят недорого, но я не собираюсь убегать или вредить тебе. Я просто хочу увидеть Мальстена.
Бэстифар неуверенно покачал головой.
– Пока что это не лучшая идея, – сказал он. – Но если будешь хорошо себя вести, через некоторое время я дам вам увидеться.
– Что ж, – вздохнула Аэлин, не удовлетворенная его ответом, – видимо, спорить нет смысла.
– Умная девочка, – устало улыбнулся Бэстифар. Он вдруг отошел от клетки и быстро поднялся вверх по лестнице.
