На следующий день, ближе к вечеру, они достигли края долины, где большие покатые холмы были покрыты низкорослыми кустарниками и невысокими, погнутыми ветром деревьями, кроны которых окрашивались закатом в красно-золотые тона. Их тени вспугнули стада больших рогатых травоедов с коричневым мехом. Когда Утес вдруг резко затормозил, широко расправив крылья, Лун перелетел его.
К тому времени, когда он развернулся и возвратился, Утес уже приземлился на каменистую вершину холма. Лун опустился рядом с ним, тяжело дыша. Перелет был долгим, и ветер стал попутным, лишь когда они добрались до холмов.
– Что такое?
Утес принял земной облик. Он никогда не разговаривал в своем крылатом виде. Лун даже думал, что он просто не может в нем говорить. Сузив глаза, Утес уставился вдаль и сказал:
– Что-то неладно. Их часовые уже должны были показаться и встретить нас.
Лун повернулся и прищурился, глядя против садящегося солнца и пытаясь понять, какой из далеких округлых холмов был колонией.
– Что… – Он пошатнулся от врезавшегося в него потока воздуха – Утес перевоплотился и резко взмыл в воздух.
Выругавшись, Лун полетел за ним.
Лун не видел колонию, пока не оказался почти прямиком над ней. Солнце садилось вдали, и у подножия холмов собирались тени. Курган был скрыт среди других холмов, но отличался от них по форме. Он был слишком ровным, и даже деревья на нем росли аккуратными рядами, образуя уровни, которые шли до самого верха. Приблизившись, Лун смог разглядеть проходы, вырезанные в камне и земле. Но он не видел ничего живого, если не считать лениво круживших в небе темно-зеленых падальщиков, которые разлетелись, когда они приблизились.
Утес заложил вираж над курганом, и Лун последовал за ним. Противоположный склон, сиявший в золотистых лучах солнца, обрушился и превратился в груду камней, земли и выкорчеванных из нее деревьев. Дыма не было, но Лун чуял запах горелого дерева и плоти.
Утес приземлился на террасу под обвалом, сложил крылья и замер на месте. Через несколько мгновений Лун сел рядом с ним. Солнце нагрело камни и голую землю, но сладковатое благоухание белых цветков на скрюченных деревьях не могло замаскировать смрад смерти. Лун осторожно прошелся вдоль края, вонзая когти в рыхлую землю и недоверчиво качая головой. Он ожидал чего угодно, но только не этого.
Из земли в разных направлениях беспорядочно торчали сломанные бревна. Лун остановился у одного из них и втянул когти, чтобы провести рукой по гладкой, полированной поверхности. Бревна, скорее всего, принесли из горных лесов, чтобы сделать из них опоры, поддерживающие искусственную насыпь. Точнее, которые раньше ее поддерживали. Он не видел, где в земле лежат трупы, но вонь разлагавшейся плоти и жужжание мух говорили ему, что они где-то рядом.
Очевидно, обвал произошел не по естественным причинам: выкорчеванные деревья и большая часть земли не ввалились внутрь, а сползли по склону насыпи. «Какое-то существо сделало подкоп снаружи», – с тревогой подумал Лун. Или даже несколько существ, все размером с Утеса или даже больше. Он знал, что это означает.
Утес повернулся и прошел по террасе мимо Луна к одному из сохранившихся входов. Лун рассеянно собрался идти за ним.
Удар хвоста Утеса пришелся ему по плечу и сшиб его со склона. Лун кубарем покатился по камням и больно врезался в дерево. Оглушенный, он поднял голову и увидел, как Утес, сложив крылья, скользнул внутрь.
