В изношенном образе Мадлен, как и прежде проглядывались проблески былой красоты, но что теперь осталось и осталось ли? Ее дочь, так похожа на НЕГО! Мадлен иногда страшно от осознания этого факта.
– Твой папаша был настоящим ублюдком! – Горькие слезы покатились по щекам Мадлен, но Эстер ничего не слышала и тем более не знала.
Мадлен любила дочь, правда любила, но стоило той просмотреть на мать или улыбнуться, Мадлен видела ЕГО!!! Зеленые, холодные, безжалостные глаза. Она приучала дочь смотреть в пол, не улыбаться быть покорной, но в тот роковой вечер, Эстер стала живым воплощением своего отца. Это тяжело. То, что он делал, кем он был! – Мадлен выдохнула. В сотый раз она дала себе обещание не обижать дочь, любить, по-настоящему. Но всякий раз происходило нечто подобное. Только вера в бога не дала Мадлен окончательно впасть в безумие. Многие свои грехи она оправдывала, верой. И в этом женщина слепа. Джефри стабильный и достойный, да он не идеален, но и она не предел совершенства. Так себя успокаивала Мадлен. Злость, бессилие, которое граничит с безумием и рядом живое напоминание о никчемности. Мадлен заботливо и нежно поглаживала темные волосы Эстер. Решив для себя нечто ужасное, она аккуратно вытащила подушку из-под головы дочери и было уже собралась перекрыть той дыхание.
«Ей не будет больно, она просто уснет» – думала Мадлен, глаза полыхали безумием, тонкие губы плотно сжаты. Вот еще мгновение и подушка летит в сторону. Мадлен разразилась громкими рыданиями и упала на колени, дергая на голове седые волосы, скулила и буквально рычала, брызгая слюной. Ее тело казалось испепеляющимся от внутреннего пламени, которое она не могла погасить. Женщина кричала и плакала, просила кого-то о помощи, но ее приглушенные крики звучали исключительно безумно и бессмысленно. Водянистые глаза полны слез, но в то же время, безжизненные и наполненные до дна страхом. Она не могла сдержать эмоции, ее внутренний мир разрушен до основания, и это уже казалось гранью безумия.
Истерика женщины настолько сильная, что казалось, Мадлен может разорвать все на своем пути. Это не что иное, как отчаяние, она тонет во внутренней боли. Необходимо что-то сделать, чтобы остановить это. – Никчемная, никчемная, никчемная. – Шептала Мадлен захлебываясь слезами, это последние слова, которые она слышала от единственного мужчины, которого, давно и навсегда полюбила. Он все уничтожил, похоронил заживо, теперь за это расплачивается его дочь…
Темный и жуткий коридор простирался вдоль старого крыла замка, казалось, он никогда не кончится. Стены покрыты грязными полотняными занавесками, которые дрожали от ветра, проникающего сквозь старые разрушенные окна. Гнилые люстры, изредка освещающие мрачный путь, производя зловещие тени на полу.
Девушка бежала по коридору, пытаясь оторваться от преследования и игнорируя боль в левом бедре. За ней оставался тонкий кровавый след. Повсюду чувствовалось, злое присутствие все ближе и ближе, и это делало ее еще более напуганной. Из-за угла, как будто вытекая из теней, вышла девушка с необыкновенными янтарными глазами и угольно-черными, падающими волнами, длинными волосами.
– Приветик, – зазвучала она, голос звонкий и мягкий.
– Кто вы? Что вы хотите? – выдавила из себя жертва, не в силах сдержать страх.
– Оригинально! – засмеялась брюнетка, щебечущим голосом.
