Читать онлайн Татьяна Селезнева - Облепиховый чай

© Татьяна Селезнева, 2019

© Саша Нуада, иллюстрации, 2019

© Dream Management, 2019

Как много нынче людей, которые что-то пишут. И как мало тех, кто это будет потом читать. И на то есть ряд веских причин – от невнятности самого литературного материала до пресыщенности читателей. Все так и спешат поделиться своими ценными и не очень мыслями, кто-то навязчиво, кто-то скромно. Но я должен признаться, что когда книга стихотворений Татьяны легла мне на стол, хотя зачем это я приукрашиваю – когда я получил её для прочтения в электронном виде – подобных мыслей в моей голове у меня не было. Ни на минуту. Ни на секунду. Да-да, я прочитал книгу. Всю. Целиком. Весь файл. И захотел перечитать ещё. И прочитать ещё. Казалось бы, странное желание – Танины стихи я знаю не понаслышке, всё-таки в творческом объединении «КвадратЪ» она состоит давно, много выступает, публикуется… Тем не менее, даже зная заранее часть материала, я желал его изучать и осмысливать. Посыл книги и прост, и замысловат одновременно – сквозной нитью проходят три темы, и какие – о любви, о самолётах и философия. Между строк так и сочится Танина идея, свивающая в единое целое все три темы – любовь как она есть, любовь к самолётам, любовь к жизни. И она опоясывает совершенно разные, казалось бы, вопросы: мира и войны, простора и городских стен, верности и предательства. И во всём, в каждом слове, в каждом штрихе мы видим присутствие автора:

Раз ударивший в спину однажды ударит ещё,

И с усмешкой кинжал уберет в белоснежные ножны.

…Так, дождавшись, когда

Цезарь кровью,

как март,

истечёт,

За успех Брут поднимет бокал, переполненный ложью.

Или вот ещё:

В наш мир зимой семнадцатого года

Пришла война.

Я провожала Вас в конце перрона:

Два дня – жена!

На Ваши офицерские погоны

Ложился снег.

Мы были так юны и так влюблённы:

Сильнее всех!

Пожалуй, о войне успели высказаться все мало-мальски мыслящие люди, но чтоб вот так, с глухим надрывом, полным тихой грусти, почти переходящей в отчаянье – никто.

А она говорит: «Я была рождена для войны

Не солдатом, но тенью солдата», – и смотрит упрямо.

В её синих глазах – безнадёжная память вины,

Что сейчас не она вечным сном спит под свежим бурьяном.

И не поднимается рука напечатать избитую фразу «хорошая, честная женская поэзия», потому что поэзия как имя существительное хоть и обладает гендерным признаком, как явление обладает силой. Либо не обладает. Тане эта сила подвластна.

Мне снился тот, о ком не говорят

Ни песней, ни в стихах, ни вслух, ни молча.

В холодном небе цвета сентября

Я рисовала ветер стылой ночью,

И рассыпала по дорогам яд.

А ты пришёл, влюблённый и шальной,

Собрав в корзину васильки и мяту…

В эти строчки хочется верить, ими хочется жить – вот она, эта «мягкая», но уверенная сила поэзии во всей своей красе. Работа с литературными приёмами – отдельная глава повествования. Автор мастерски, нестандартно использует метафоры, подчас заново переосмысливая привычные явления или образы. Эпитеты не смотрятся инородными или избитыми – нет, они-то как раз и являются той самой живительной силой Таниной поэтики.

Под крылом твоего самолёта вздыхает Атлантика,

Впереди – только вера, свобода и соль на щеках.

…Я пишу твоё имя мелком на страницах галактики,

Ты летишь, рыжим пламенем тая в живых облаках.

Не в этих ли простых, но таких исчерпывающих словах кроется проницательный талант автора и его способность видеть чуть больше, чем остальные?

Хотите прочувствовать город-который-так-притягивает-поэтов-вот-уже-более-двух-сотен-лет? Да пожалуйста:

Свинцовый Город дождём окрашен,

Пропитан воздухом мокрых крыш,

Среди каналов, мостов и башен

Дарил мне город живую тишь.

И я, ещё не знакома с Вами,

Успела Вас полюбить весной.

С тех пор солёной прозрачной гранью

Свинцовый Город всегда со мной.

Можно бесконечно долго рассуждать и спорить о том, что происходит с современной русской литературой в мире, какое место ей уготовано и чем ей грозит постмодерн вещей, но лично я твёрдо знаю одну простую и в то же время непреложную вещь: после выхода в свет нового сборника стихотворений Татьяны Селезневой палитра нашей с вами литературы обогатилась серьёзно. И ещё: не стоит игнорировать моих молодых поэтов-сверстников, не стоит их яростно критиковать, не стоит пытаться втиснуть их в свои рамки восприятия – их стоит читать. В метро, в аналоге, в текстовом файле. Для первого знакомства любые средства будут хороши.

Павел Алиев, поэт, переводчик,

член Союза писателей России,

руководитель творческого объединения «КвадратЪ»

Нежность

Говорят, взлетая в ночное небо,

Нужно тихо в воздух сказать «прощай».

…Тёплый город в мае накрыло снегом,

Самолёт растаял в седых лучах

Неземного солнца. Погоды лётной

У пилота сердце устало ждать —

Он крылом коснётся своей свободы,

Научившись снова в огне дышать.

…Для тебя я утром сотку кольчугу

Из стеблей крапивы и нитей звёзд,

Ты взлетишь, как тень, по тропинке лунной,

Я сотру ладонью дорожки слёз,

На настенной карте, помятой ветром,

Нарисую твой голубой маршрут

По глуши пустыни, на край планеты,

Где твой рейс почтовый, как лета, ждут.

У тебя глаза – словно небо в бурю,

Грозовые тучи полны дождём,

Я тебя дождусь – в синеве лазури

Ты вернёшься ранним июньским днём.

…И пилот, скучавший по звону света,

По росе заплаканных облаков,

По теплу мотора, по звукам эха,

Улыбнётся ласково и легко.

И в зелёном море играет ветер,

Самолёт парит в акварельном сне,

Этот вечер летний беспечно светел

И прозрачен, словно ребячий смех.

Я к тебе навстречу лечу стихами,

Ты ко мне вернулся из края вьюг.

И ромашка с нежными лепестками

Превратится в сказанное «люблю».

09.08.2017

Под твоим самолётом – потоки снов

В обездвиженном воздухе кружат вальс.

На крыле – узор ледяных цветов

Прорастает сквозь серебра атлас.

Если дышишь ты высотой небес,

Если в сердце ветер свистит и жар,

То полёт – твой путь, и звезда, и крест.

Только в нём живёт и цветёт душа.

Впереди тебя – сотни тысяч зим,

До весны дожить – невозможный труд.

Самолёт дрожит, ну и чёрт бы с ним!..

Всё равно когда-нибудь все умрут!

А тебе – на взлёт, в облака, к мечте,

Так, что чувства, мысли навзрыд, вразрыв,

Ледяные крылья

В тем-

Но-

Те

Разрезают

Воз-

ду-

ха

шат-

ры.

Догорев огнём, прозвенев звездой,

Разорвавшись ворохом огней,

Ты летишь, отчаянный, живой —

Ты земных людей во сто крат живей!

Тех, кто с детства был в небеса влюблён,

Высота навечно в себе хранит.

Если небом ты наповал сражён,

Верный путь – один —

Оставаться с ним.

20.10.2015

У твоей могилы не плачут дети,

Не цветут нарциссы, не жгут свечей.

…Говорят, что ты был умён и светел,

Что любил молчанье степных ночей,

И крылом касался земли и неба,

И летал, как ветер, орёл и мысль.

На твоём пути беспокойным снегом

Золотые звёзды всегда вились.

В этот майский день, по-февральски лютый,

Ты летел по плану на юг страны.

Самолёт укрыла слепая вьюга,

Ты найти пытался следы весны,

Но упрямо падал. Земля всё ближе,

И холодной смерти шаги слышны…

Под тобой – жилые дома Парижа.

Чьи-то дети видят цветные сны.

…У тебя есть сын. Синеглазый мальчик,

Он вчера впервые сказал «отец»,

И в его глазах – ни крупинки фальши,

Его сердце ярче других сердец.

Ты, рукой свободной штурвал сжимая,

Повернул на запад – хватило б сил!

…Говорят, у смерти душа живая для того,

Кто в жизни её простил.

«Самолёт упал», – новостная сводка,

Пострадавших нет, а пилот – погиб.

Виноват диспетчер, метель, поломка —

Что теперь гадать, ведь молчит гранит.

Между днём рожденья и датой смерти —

Сотни жизней, чёрточка… и заря.

Синеглазый мальчик, влюблённый в ветер,

Став отцом когда-то,

Поймёт

Тебя.

06.11.2017

На рассвете твой город уснул на моих руках,

Неприрученным лисом подрагивая от ветра.

Я бы стала Невой, чтобы смыть и любовь, и страх,

И несла бы тебе свой корабль из листка газеты

Как признание в вере —

Из сумерек – в облака.

Я учусь не бояться – ни холода высоты,

Ни посмертных мелодий разбившихся самолётов.

По остывшему небу разлиты твои следы

Беловатыми нитями прерванного полёта.

Там, где песня звенела, склонились к земле цветы.

…А по венам моим – да не кровь теперь, а слеза,

Что прозрачней дождя и солёней, чем пена в море.

У сопящего города-Лиса твои глаза —

Он тебя почему-то звал Принцем (наверно, с горя?) —

Я не знала тогда, как ему о тебе сказать.

…Он мне пел о тебе, тихо-тихо, почти во сне,

Обращались пионами розы, и солнце тлело.

…Мы увидим тебя, мы услышим твой тёплый смех.

Ты вернулся, когда всё вокруг стало белым,

Наша дочь родилась, и на небе кружился снег.

20.12.2017

Между нами хмурятся километры —

Пять, двенадцать. Времени – полчаса.

Мне б с тобой лететь – непослушным ветром,

Виться в небе, путаться в волосах.

Говорят, что воздух – удел бессмертных,

В чьих глазах танцует живой огонь.

У меня в руках – тишина рассвета,

Я её тебе передам в ладонь.

Сероглазый август сквозь пальцы льётся

То ли пеплом, то ли седым песком.

Твой крылатый друг, точно сердце, бьётся,

Но летит потерянным лепестком

На восток, далёкий, как зимний вечер,

Когда я коснулась твоей щеки.

…Я бы клала руки тебе на плечи,

Чтоб согреть тебя от немой тоски.

Я тебе – в серебряном небе солнце,

Я тебе – маяк в синеве морей.

…Самолёт, как тень, на заре вернётся,

И твоя рука зазвучит в моей.

16.08.2017

Смерти нет

Сентябрь, как водится, прошелестел дождём,

Окрашенным в невысказанно белый.

Восточный фронт рябиновым огнём

Пылал, теряя небо, кровь и веру,

И каждый новый город был сражён

Смертельным танцем пуль, смолы и серы.

…Наш маленький невидимый отряд —

Ослепшие от света самолёты.

В излучинах седого сентября

Я стала штурманом, ты был ночным пилотом.

Мы для врагов – что неизвестный яд

В холодной песне первого полёта.

«К звезде!» – звучит приказ с клочка земли,

Не тронутого сброшенным снарядом.

И снова карты: «К1! Е3!»

Летает смерть так бесконечно рядом,

Что слышен каждый вздох ее и вскрик.

И плачет осень под железным градом.

За чёрной тенью не видать беды —

Я слышу голос твой: «Держи машину!»

И тишина… Потеря высоты,

И выстрел в темноте – и снова мимо!

Шепчу тебе: «Пожалуйста, дыши!»

Снижаюсь – но уходит жизнь незримо.

…А говорят, что нежность на войне

Теряется, как раненая птица.

Наш самолёт, что прошлогодний снег,

Упал, сгорая в отблесках зарницы,

А я стреляла, плача, как во сне,

Не забывая о тебе молиться,

Чтоб обошла тебя слепая смерть,

Чтоб ты из бессознанья возвратился,

Ты умирал, а я шептала: «Нет»,

Тебя целуя в длинные ресницы.

…А говорят, что нежность на войне

Забыта и уже не повторится.

Сентябрь, как водится, дождём прошелестел,

А белый стал невыразимо алым.

На том же месте через сотню лет

Тебя я снова за руку держала.

И падал снег.

И лился мягкий свет.

И смерти нет.

Как нас с тобой не стало.

23.09.2017

Амелии Эрхарт

Под крылом твоего самолёта вздыхает Атлантика,

Впереди – только вера, свобода и соль на щеках.

…Я пишу твоё имя мелком на страницах галактики,

Ты летишь, рыжим пламенем тая в живых облаках.

Этот мир, и чернильное небо, и ветер неистовый —

Всё в ладонях твоих, как штурвал, что поди удержи.

Ты – безумие,

Верность,

Отчаянье,

Вечность

И истина,

Говорят, в твоих венах разреженный воздух бежит.

Твой крылатый маяк самой яркой звездой зажигается,

Дотянуть до Европы – пусть даже на левом крыле.

А в руках океана – рассветное солнце качается,

Когда ты прикасаешься к бледной от страха земле.

Через тысячу лет – вся планета покроется инеем,