Через год, перед походом Игоря на Царьград, они поженились.
Игорь никак не мог избавиться от сомнений – родиться ли у него от этой девушки сын, ведь, по сути, это была его последняя попытка и, главное, выживет ли он, родится ли крепким и здоровым?
Жрец пообещал помочь князю, сказав, что он попросить душу наставника Игоря Хельге, вселиться в младенца ещё в утробе матери и, таким образом, ребёнок родится мальчиком. Он совершил какой-то сложный и таинственный обряд, а что бы душа Вещего Олега не заблудилась по дороге и попала по назначению, он строго настрого приказал девушке забыть своё имя и называться теперь Хельга – Святая, и, пообещать богам, когда родиться сын, тоже назвать его Хельге, что значить Святой. Что и было обещано. И после не удачного похода на Царьград, дома Игоря ждало счастье – у княжеской четы родился сын, которого назвали Хельге. Но славянская прислуга стала называть его по своему – Святослав, что было почти точным переводом скандинавского имени на славянский. Счастливые мать и отец не возражали: богам было обещано назвать младенца Святым и это было выполнено, а на каком языке будет произноситься имя, в обещании не обговаривалось. Русы всё больше и больше не только говорили на славянском языке, но и думали на нём. Да и сама Ольга была наполовину славянка. Тем более что в славянском произношении имя звучало как Свенислав. В скандинавском звучании, как Свенилейф. Свени – по-славянски значить «святой», а Лейф – по-русски и по-норманнски означал «наследник». И вместе получалось – «Святой наследник». Прекрасная память о наставнике Игоря.
Злые языки утверждали, что такой крепкий младенец, вряд ли мог родиться от князя Игоря – уж очень стар, в сорок пять лет уж внуков должен нянчить, но люди Ольги сомневающимся влили в глотки расплавленный свинец и слухи прекратились. Все были искренне уверены, что Святослав это сын Игоря и Ольги.
Поход Игоря на Царьград не то что бы был не удачным, он был разгромным. Ушли три тысячи воинов, а вернулось только триста. Разгром русов греками или ромеями(5.«Римляне» – так по-гречески сами себя называли жители Византийской империи: греки, армяне, капподакийцв, евреи и др.) был полный – пошли за шерстью, вернулись стриженными.
Византийский флот рассёк флотилию Игоря надвое и стал поливать её «жидким» или «греческим» огнём. Русы об этом огне, только слышали, а на себе испытали его действия впервые. Паника была страшная! Спасения не было нигде – смесь горела и на воде. Воины прыгали в море, предпочитая утонуть, чем заживо сгореть. За всей этой суетой, Игорь не заметил, что стало со второй половиной его войска, и решил, что их тоже пожги ромеи. В Киев он вернулся на восьми лодках-однодеревках или моноксилах, как их называли греки.
Узнав об этом, в Киеве поднялся ропот. Викинги говорили, что от конунга отвернулась удача, а это было серьёзное обвинение. Радость рождения наследника померкла. Игоря обвиняли в трусости. Хельга, а славяне выговаривали Ольга, потребовала от мужа развод и город Вышгород в кормление, город ничем не уступающий Киеву и княжеское слово, что Святослав унаследует Игорю. Игорь сначала было заартачился, но потом представил, как хмурят брови братья Ольги, князья кривичей и согласился. И все знатные люди Киева с этим были согласны, ссорится с кривичами, самым крупным племенем восточных славян никто не захотел, дань Киеву платят и ладно. Платят, правда, не регулярно, а только тогда, когда надо от кого-то отбиться и киевлян приглашали поучаствовать. И, всё равно, это было выгодно.
