– А как насчет тех денег, что ты потратил на акции?
– Капля в море, в любом случае очень скоро эти акции обесценятся.
От такого нахальства Рия чуть не задохнулась, но заставила себя собраться. Сейчас речь не об этом.
– Я не принимала твои предложения, потому что вообще не собиралась продавать дом. Никому.
– Тогда почему Мария решила, что…
Натан стоял все так же неподвижно, но каким-то неуловимым чутьем Рия угадала, что он уже готов взорваться. И этот ледяной взгляд…
– Понятно. Ты просто нами манипулировала. – В его словах слышалась причудливая смесь восхищения и отвращения, и, судя по взгляду, он сразу же пришел к каким-то нелицеприятным выводам. – Умело заманила, выложив дорожку из хлебных крошек.
– Да.
В напряженной тишине короткое слово прозвучало громче удара колокола.
– Воспользовалась моей привязанностью к старому дому, отлично понимая, что я прыгну так высоко, как ты захочешь.
Искусственно рассмеявшись, Рия заставила себя отступить на пару шагов.
– Точнее сказать, я сыграла на твоей ненависти ко мне и Джеки. Но я даже не рассчитывала, что у меня получится. Мария меня на дух не переносит, и я не могла угадать, станет ли она тебе жаловаться или нет.
Покачав головой, Натан приблизился к ней еще на шаг, и Рия трусливо отступила назад.
– Не пытайся преуменьшить свое достижение. Ты отлично понимала, на что идешь.
– Ладно, кое-что из ее слов запало мне в душу. Она тогда сказала, что, если бы мы с Джеки убрались на все четыре стороны, ты мог бы вернуться. Потому что всей душой любишь дом и прислугу, и как вообще Роберт мог мне его отдать? Говорила, что даже это я у тебя украла.
– И в итоге ты решила, что, заманив меня, сможешь добиться максимальной суммы.
– Ошибаешься. Я чувствовала себя виноватой, я никогда не просила Роберта дарить мне дом, потому что знала, как…
– Думаешь, чувство вины и уверенность дают тебе право мной играть?
Неужели он все понял? Рия всю жизнь твердила себе, что была слишком мала, чтобы что-то тогда изменить, но до сих пор не могла забыть его горьких слов, поселивших в ее душе жгущее чувство вины.
И стоило ей только поймать ледяной взгляд, как она сразу же забыла, что именно хотела ответить. Пристально вглядываясь в полузнакомые черты, она не могла отыскать в них горевавшего по матери мальчика. Сейчас он буквально олицетворял собой холодное пламя и полную отстраненность.
Натан шагнул еще ближе, и она уже больше не могла отступать, не в силах оторваться от проникающего в душу ледяного взгляда. Не в силах даже моргнуть, она неподвижно замерла на месте, чувствуя, как все тело начинает трясти крупная дрожь, совсем как когда она слегла с гриппом, но тогда она хотя бы понимала свое состояние, а сейчас… Сейчас она чувствовала себя так, словно каждая клеточка ее тела билась в едином ритме, отвечая на малейшее движение с его стороны.
– Зачем тебе все это понадобилось?
– Тебя не было одиннадцать лет. Целых одиннадцать лет, и все эти годы я помогала Роберту вести дела, занималась поместьем, прислугой, всем на свете. Ты шлялся неизвестно где, а я корпела над бухгалтерией, над каждой цифрой дохода и расхода среди ненавидевших меня слуг. Делала все возможное, чтобы сохранить это место.
Она всю жизнь пыталась стать образцовой дочерью и, когда Роберту становилось хуже, самоотверженно о нем заботилась.
Но что бы она ни делала, она не могла изгнать из глаз Роберта вины и боли.
