– А после ее отъезда вы ее не видели и ничего не слышали о ней?
– До этого утра нет, – ответил он упавшим голосом.
– А ее семья?
– Родных нет. Никакой семьи. По крайней мере, она так утверждала.
– Если не ошибаюсь, доктор, – простодушно заметил я, – вы вербуете себе клиентуру из высших слоев общества: ваш тариф не должен быть слишком скромным. У Нины Росс не было трудностей с оплатой своего пребывания здесь?
Его лицо приобрело цвет солнца, заходящего за облака.
– Ее работодатель, – объяснил он, – который был ее единственным родственником, платил по ее счетам. Именно он и посоветовал ей обратиться ко мне.
– Как его зовут?
– Джеймс Эриот!
– Что вы о нем знаете?
– Немного. Только то, что мне сказала сама Нина. Это, по-видимому, добрый человек и великодушный патрон. У меня не было случая познакомиться с ним лично. Но на другой день после приезда Нины к нам, Эриот позвонил в мою административную службу, чтобы предупредить, что оплатит все время пребывания девушки в больнице.
– Значит, у вас есть его адрес? А адрес Нины Росс?
– Оба адреса, без сомнения, есть в истории болезни, – заверил доктор, поднимая телефонную трубку. – Я попрошу, чтобы их передали сестре в приемном покое, и вы заберете их.
Он положил трубку, а я вспомнил о вопросе, который хотел задать еще раньше.
– Вы говорили о клейме. В чем тут дело?
– А… белые рубцы на ляжке! Они имеют, наверное, какое-нибудь естественное происхождение, но Нина была убеждена, что это дело рук пресловутой ведьмы. Если ее послушать, то выходит, что ведьма приказала черту оставить отпечаток своих зубов на теле жертвы.
– У меня не выходит из головы, что вы назвали рубцы «клеймом», доктор, – проворчал я. – И вся эта история все больше кажется невероятной.
– Лейтенант, испокон веков рубцы являются предметом самых различных суеверий, – снисходительно объяснил он. – В случае с Ниной Росс существует логическая связь между рубцами и убеждением, что она одержима нечистой силой.
– Я скоро вернусь, – внезапно сказал я. – Оставляю у вас сержанта Полника, доктор, он примет все необходимые меры.
У меня было такое чувство, что если я задержусь еще немного в кабинете доктора, слушая эту историю, то сам могу свихнуться.
– Лейтенант, я надеюсь, вы не забудете о том, что я вам сказал о прессе, – напомнил он мне, не преминув закусить ноготь на мизинце.
Я прикрыл глаза и в свою очередь напомнил ему:
– В парке больницы обнаруживают труп абсолютно голой и хорошенькой девицы, которая была клиенткой этой больницы и считала себя одержимой нечистой силой. На ней была маска, изображающая мордочку кошки с дьявольским выражением…
Я открыл глаза и со страдальческим выражением заметил:
– Если вы в самом деле думаете, что эта история не прогремит на всю страну, доктор, значит вы сами нуждаетесь в лечении.
Я получил адреса, похлопотав перед костлявой особой, сидящей за бюро из розового дерева. Она дала мне их с явной неохотой, бросив на меня такой взгляд, что я подумал о том, что надо изо всех сил беречь свое здоровье. Во всяком случае, до тех пор, пока эта женщина жива. Когда же я почувствую, что теряю рассудок, то должен тут же вспомнить, что попаду в ее руки. И это будет моим спасением.
– Доктор Мойберг освободился? – спросила она ледяным тоном.
– У меня не было ордера на его арест, если вы это имеете в виду.
Она так сжала рот, что ее губы полностью исчезли.
– Вы всегда так неумно шутите в подобных трагических обстоятельствах, лейтенант?
