– Да тихо ты! Это я, Костя. Не дергайся, здесь батарея. Дыши носом.
Его слова помогли окончательно проснуться. Она дома. На полу. В объятиях мужчины. Точнее, он держит так, что ей не пошевелиться. Отличный способ, чтобы усмирить впавшего в истерику человека – умеренное давление оказывает благотворное воздействие на нервную систему. Ей что-то говорили на правое ухо. По обрывкам Ева догадалась, что извинения за присвоение единственного спального места в квартире. Было непросто, но она переборола желание положить голову ему на плечо. Его вообще тут не должно быть.
– Все… прошло. Отпусти.
Тепло кончилось – Константин отстранился, и стало легче думать. Содержание кошмара заблокировала до момента, когда останется одна. А пока нужны какие-то ориентиры, чтобы прийти в себя. Ева поднялась, чувствуя, как неохотно расправлялись мышцы от неудобного спанья. Часы на микроволновке показывали начало пятого. Она избегала смотреть в глаза, благодарная, что он не лезет с вопросами, металась в поисках предлога, чтобы выставить его и не лишить себя встреч в будущем. И хлеб пусть забирает, а то даже сюда долетает умопомрачительный запах корочки. Такого в ее рационе не водилось.
– Ты… – начала было, но взгляд напоролся на кляксу, белевшую на полу, и она забыла, что хотела сказать.
Не смотреть.
– … что-то потерял.
Конечно, Ева посмотрела. Но неуютно себя почувствовала она, полностью одетая, а не мужчина, стоявший перед ней без всего. Пару минут назад он видел нечто более интимное, чем голое тело.
– Стыд и совесть, – снова этот тон, в котором ничего, кроме уверенности не звучало. Его бы голосом рекламу озвучивать. Разметут все, включая товары из магазина на диване. – Как насчет второго захода?
Не́ва долго не думала. Желая как можно дальше убежать от сновидения, коснулась теплой кожи на его плечах. Исчез аромат сандала, зато вернулся пляжный бриз, побуждающий вдыхать глубже. Хотелось в объятия, без подтекста и цели. Просто так.
Она вздрогнула, пытаясь сбросить неуместный порыв. Нельзя!
Без слов ее руки взлетели, и он понял – взялся за край лонгслива и стащил через голову. Под ним – ничего. Ева стояла спиной к единственному источнику освещения, к окну.
Но Костя не жаловался и не пытался увидеть больше. Он запустил было ладонь под резинку ее домашних штанов, но передумал. И кончики его пальцев заскользили вверх, едва касаясь. Ева задержала дыхание.
Живот он исследовал медленно, заставляя гадать, где коснется в следующий миг.
Тягучие поглаживания вокруг пупка.
Скольжение по ребрам к середине.
Едва уловимый нажим в зоне солнечного сплетения…
Подхватил ладонью грудь снизу, задев большим пальцем напряженную горошину.
Прохлада бриза сменилась ощущением соли на губах, штаны стали слишком теплые и хотелось сбросить их поскорее. Ева сдавленно застонала.
Он же ничего такого не сделал! И они недавно… но колени подкашивались, и она прогнулась в спине, подставляя себя. Константин предвидел ее реакцию и удержал. Горячими губами он приник к шее, несомненно, ощущая, как истошно бьется ее сердце. Ева застонала, а он продолжал целовать, спускаясь к упругому холмику, и затем укусил.
Ева выдохнула весь воздух и стремительно выпрямилась. Не больно, но возмущало. И градус возбуждения стал еще выше. Костя вдавил ее в свой торс и поцеловал. Не извиняясь, а продолжая получать свое.
Кто и кого потащил в сторону подиума – сложно вспомнить. Под Евой сминалось прохладное стеганое покрывало, немного остужая и помогая перевести дух. Костя избавил ее от остатков одежды, просунул руки под ягодицы и подтянул к себе.
