Через два дня Мирзе Махмуду удалось получить у прокурора справку о неплатежеспособности.
Для полного подтверждения он понес эту справку в высший совет министерства просвещения.
– Справка должна быть рассмотрена в специальной комиссии высшего совета, и в случае утверждения ее вам предоставят право на бесплатное обучение детей в государственных школах, – объяснил начальник канцелярии, протягивая ему расписку.
Мирзу Махмуда поставили в известность, что на следующей неделе состоится заседание комиссии, на котором он должен будет присутствовать, чтобы, если возникнут какие-либо вопросы, разъяснить их сразу.
На следующей неделе состоялось заседание комиссии.
– Это ваша справка? – таков был первый вопрос председателя комиссии, после того как он охватил просителя пронизывающим взглядом.
– Да, сударь! – отвечал Мирза Махмуд. Он не поднимал головы и усердно разглядывал на ковре узоры из цветов.
– К сожалению, мы не можем утвердить эту справку, поскольку вы не подпадаете под льготную статью, – с горькой улыбкой сказал председатель.
– Но почему же, господин председатель?
– А потому, что, во-первых, вы государственный служащий, а во-вторых, взгляните на себя – разве похожи вы на нуждающегося человека?
Видя, как после стольких мытарств, после пережитого позора все его усилия разлетаются в прах, Мирза Махмуд потерял над собой контроль, слезы залили глаза. Сквозь стиснутые зубы он заговорил, почти закричал:
– Да… да, господин председатель, совершенно верно, я не нищий, но у меня нет – вы понимаете, господин председатель? – нет у меня этих двух тысяч двухсот туманов! Вам не понять, что это значит… Вы покрыли мое имя позором, вы обесчестили меня в глазах моей семьи, выставили меня на всеобщее посмешище и посрамление. Все, включая старьевщика нашего квартала, знавшие меня как честного и порядочного человека, поняли, что я нищий, голодранец… Да, уважаемый господин председатель комиссии по оказанию помощи, я государственный служащий! У меня за спиной двадцать четыре года безупречной службы. Но моего трехмесячного жалованья не хватит на то, чтобы покрыть сумму, которую вы хотите содрать с меня в качестве платы за обучение!
…Вы поняли? Я государственный служащий, но до сих пор моя жена и дети не знают, что такое кино. Да, по виду моему не скажешь, что я бедняк. Да, я и впрямь состоятельный. Но это не то богатство, которое доступно каждому! Мое богатство – это моя чистая совесть, моя честность, моя независимость, моя гордость!
Мое богатство заключалось в том, чтобы не дать соседям и торговцам квартала почувствовать, что у меня есть и чего нет!.. Но вы отняли у меня это богатство, вы опозорили меня! Вы раззвонили повсюду, что человек, который сегодня стоит перед вами, должен столько-то бакалейщику Мешхеди Раджабу и столько-то мяснику Аббас-аге. Даже жена одеяльщика Ибрахима поставила отпечаток пальца под документом, подтверждающим мою неплатежеспособность. Нет уж, увольте!.. Мне не нужна такая справка, пусть мои дети не посещают школу, пусть останутся неучами!
Разве те, кто сегодня ворочает миллионами, грамотны, разве ходили они в школу, кончали университет? Те, кто может, забрав свой вклад из заграничных банков, довести эти банки до разорения, разве они учились? Нет… господин председатель, мне ничего не надо! Отдайте эту бумажку тем, кто посылает своих детей учиться в Европу и Америку… Они ее достойны, а я отказываюсь от такой справки!
