– Значит тебе снова удастся сбежать? Как в 44-м?
– Не знаю – ироничность опять куда-то исчезла, голос Альгиса был нерешительным, в нем появились заискивающие нотки.
– Может…Может быть ты возьмешься судить меня? – и снова все изменилось. Альгис заговорил быстро, голос его, потеряв ироничность, приобрел вескость. Он, как будто хотел убедить не только Натана. но и себя самого:
– А что? Будешь дознавателем, прокурором и судьей. А если хочешь, то и исполнителем приговора. Мы что-нибудь для этого придумаем. У нас, евреев, всегда найдется неординарное решение.
– Да какой ты еврей?! – до Натана еще не дошел смысл альгисовских слов, но слово "еврей" подействовало на него как лакмусовая бумажка на насыщенный раствор.
– Как скажете, Павел Степанович – ехидно парировал Альгис, напирая на имя-отчество.
Натан, давно уже стоящий на ногах, упал в удачно подвернувшееся (а может быть и поставленное Альгисом) кресло и пробормотал:
– Судить?
– А что? Свидетельские показания не понадобятся ввиду чистосердечного… Ну ты же понимаешь…Взвесишь все за и против.
– Какие еще "за”?
– Ты судья, тебе виднее.
– Похоже ты хочешь исповедоваться. Но я тебе не ксендз.
– Да и я с 41-го не ходил к причастию. Последние годы я все больше в синагогу (немалое усилие воли понадобилось Натану, чтобы сдержаться при этих словах). У нас, евреев (и опять Натан сумел сдержаться, стиснув зубы), ведь нет отпущения грехов. Но высший суд есть и у нас. Правда сегодня не Йом Кипур14. Так что вся надежда на тебя.
– Надежда!? – сдерживаться уже просто не было сил – На меня!? Да тебя надо немедленно сдать … в полицию, в зоопарк, в кунсткамеру, не знаю куда! Не понимаю, зачем я вообще тебя слушаю.
– Зато я понимаю. Тебе очень хочется узнать как из убийцы евреев Альгис сам стал евреем, израильтянином и сионистом… Стал Реувеном.
– Ты не Реувен, никогда им не был и никогда не будешь!! – выкрикнул Натан уже понимая, что этот мерзкий нацист прав и он действительно хочет понять этого подлеца. Хочет понять, почему он здесь, в еврейской стране, что он здесь делает и чем он, черт побери, дышит. И Натан, глубоко вздохнув раз или два, процедил сквозь зубы:
– Но если откровенно, то я действительно хотел бы понять.
– И я тоже. Я ведь тоже не совсем понимаю… Предлагаю заслушать подсудимого.
