Оболганный император - страница 13

После смерти императрицы Елизаветы в 1762 году, женское окружение совершенно было отлучено от Павла. После получения пенсии только три – четыре раза в год его мамушки являлись к Павлу с поздравлениями. По рассказу самого Павла Петровича, отмечал Шумигорский^>29, – «… ему до слезъ было жаль разставаться съ привычнымъ для него обществомъ нянь и бедныхъ дворянъ, призывавшихся обедать къ нему, и очутиться вдругъ среди степенныхъ „кавалеровъ“, которыми окружилъ его Панинъ». 46).

Шумигорский отметил в начале своего царствования благодарность Павла своим «простонародным» воспитателям, оставившим в нём доброе по себе воспоминание. Именно они заронили в нём «искреннее благочестие и любовь к русскому народу». Он щедро наградил оставшихся в живых. Из их рук цесаревич перешел в руки русских «европейцев».

Панин^>38 вывел Павла на широкую придворную сцену, когда ему едва исполнилось шесть лет. Ему начали представлять иностранных посланников на торжественных аудиенциях и возить на придворные спектакли и обеды. Это можно объяснить ходившими тогда слухами, что Елизавета Петровна^>12 полагала объявить Павла Петровича своим наследником, минуя отца, и назначить мать регентшей (временная правительница). Никита Иванович Панин сообщил об этом Екатерине незадолго до кончины императрицы. Имя Павла было сделано временным орудием в политических интригах, прежде всего, самого Панина. Шумигорский считал, что интриги придворных помешали императрице осуществить свое намерение. Невзирая на то, что Павел толком не знал своих родителей, он любил отца, хотя Пётр III^>4 не интересовался сыном.

Потребностью любого ребёнка является желание любить своих родителей, несмотря на их равнодушие и, даже не любовь, к сыну. У Екатерины не было возможности заниматься Павлом. В царствование Петра III ей угрожала опасность. Отец же почти с ним не виделся. Его биограф Гельбиг считал, что Пётр нежно относился к сыну на основании одного визита за всё своё шестимесячное царствование, после которого, поцеловав сына, сказал окружавшим его: «Изъ него выйдетъ добрый малый. На первое время онъ можетъ оставаться подъ прежнимъ присмотромъ, но скоро я устрою его иначе и озабочусь его лучшимъ военнымъ воспитанием». 21). Напротив, австрийский посланник Мерси д’Аржанто43 свидетельствует, что Пётр III, со времени вступления на престол, не обращал внимания на Павла, к которому всегда обнаруживал всем бросающееся в глаза нерасположение. Характерно, что он объявил Высочайшее повеление немедленно внести в комнату Его Величества накопившуюся сумму в 120 000 рублей денег Павла, которые назначено было производить ему с 20 сентября 1756 года по 30 000 рублей в год, но не выплачивались. В Манифесте о вступлении своем на престол, Екатерина объявила, что «…Пётр III не восхотелъ объявить Павла Петровича наследникомъ и что въ его царствование она видела себя съ сыномъ въ гонении и почти в крайнемъ отделении отъ Императорскаго дома». 21). Он проигнорировал просьбу Елизаветы Петровны^>12 на смертном одре, которая просила великого князя Петра Фёдоровича, доказать свою к ней признательность любовью к собственному его сыну, нежно любимому ею Павлу.