– Янка была неправа. Извинится еще перед тобой. Я проконтролирую.
– Не надо извинений. Просто дайте нам заниматься любимым делом. Мы правда непричастны к нанесению вреда здоровью госпожи Руданской.
– Конечно-конечно, родная. Между членами семьи никаких обид.
Опять он про семью. Да не собираюсь я в нее входить. А он даже не допускает, что я могу не гореть желанием связываться с ними.
Надо что-то делать. А то еще сейчас Егор сюда приедет, и неизвестно, чем дело кончится. Может, он уже выяснил, что я его одурила с процентами. Тогда точно бандеролькой в Африку отправит.
Надо просто объясниться.
Ага, звучит легко, но как же трудно начать.
– Валентин Степанович, насчет этого…
– Да-да?
– Мы пообщались с Егором и поняли, что не подходим друг другу.
– Да неужто? – В глазах мужчины зажигаются смешинки. – А девяносто девять и девять десятых процента шутка?
– Наверное, сбой. Мне кажется, что, если еще раз пройти тест, будет совсем другой результат.
– Второй раз не проходят, родная! «Доборотень» никогда не ошибается. – Валентин Степанович поднимает указательный палец вверх.
Это он так думает. А Эд и не такое может провернуть. Но я не могу признаться в этом старшему главе семейства, а то точно домой не вернусь.
Меня все больше напрягает эта вера в дурацкое приложение. Что там за параметры совместимости такие? Видела, туда медданные подгрузили. Может, гадание по группе крови, нумерология, расклад таро – и вот результат готов? Я бы не удивилась. Чем бы богатые ни тешились, лишь бы на бедных не наезжали.
– Наверное, если бы мы были так совместимы, между нами сразу бы возникло понимание, – начинаю я.
– Вовсе нет, – удивляет меня ответом Валентин Степанович. – Внешне же тебе Егор понравился?
Вот это вопрос.
– Он привлекательный мужчина, – уклончиво отвечаю я.
– И ты ему, судя по моим данным, очень даже понравилась, – довольно сообщает Валентин Степанович и быстро перехватывает инициативу: – Оттого у меня вопрос. Хочешь стать быстрой добычей или желанной?
– Я хочу открыть обратно свои магазины цветов, – с отчаянием говорю я и чувствую, как наворачиваются непрошеные слезы.
Валентин Степанович замечает это и темнеет лицом. И я его сразу боюсь. Когда нет этой добродушной маски, видно суть. А там такой же лидер и непримиримый типаж, как Егор.
Он задумывается, иногда поглядывая то на меня, то в пустое пространство. Явно что-то взвешивает в уме.
– Думаешь, сама без моей помощи против него выстоишь? – неожиданно спрашивает он.
– Да.
– Осаду его выдержишь?
– Да.
Он задумчиво чешет подбородок.
– А это может быть даже интересно. Давай так. Я дам тебе ключи от одного здания в центре города. Откроешь там свой цветочный, никто и слова сказать против не посмеет. Все знают, чье это имущество. И внучок побесится.
Валентин Степанович щелкает пальцами, и мужчина, что встречал меня, заходит с подносом в руках. Он подходит ко мне и наклоняется, протягивает руки. Я вижу связку ключей с брелком в виде оскаленного волка.
– Большое спасибо! Я готова платить аренду.
Валентин Степанович останавливает меня жестом:
– Семья. Помнишь?
Я отказываюсь быть в их семье, но пока не могу сказать это вслух. Глупо сейчас отказываться от такой возможности снова встать на ноги. А там потихоньку с Руданским объяснюсь. У него женщин – как гальки на побережье. От отсутствия одной меня не убудет.
