– Выходит, начинаешь жизнь с чистого листа… – усмехнулась Лена, когда официантка удалилась.
– Что-то вроде того… – хмыкнул Рокс.
– Ну и? Эта новость должна меня обрадовать?
– Нет, но, может, хоть немного успокоить. Я не намерен попасть в тюрьму или кому-то навредить.
– Хорошо, – проговорила Лена. – Информация получена и принята к сведению. Все?
Рокс посмотрел на нее неожиданно печальным взглядом.
– Ты меня никогда не простишь?
Лена откинулась на спинку стула. Кофе, наконец, примирил ее с окружающей действительностью. И даже присутствие Рокса уже не так раздражало.
– Послушай. Не знаю, что у тебя случилось. Ты пересмотрел свою жизнь, понял, как сглупил и решил все изменить. Или сотворил что-то такое, что заставило тебя сбежать из Граннига. Дело твое. Постарайся найти честную работу и больше не влипнуть в неприятности… Только не отчитывайся передо мной о своих успехах.
– Тебе даже чуточку не будет интересно? – спросил Рокс.
– Я – та часть жизни, которую ты оставил позади, – напомнила Лена. – Ты выбрал сам, так будь последователен. Время, когда я готова была тебя выслушать, прошло. Теперь это уже не имеет значения. Лучшее, что ты можешь сделать – не попадаться мне на глаза.
***
– На вас подали жалобу, – сообщил Ромме, сурово оглядев подчиненных. Хью отложил бублик-эспандер и наклонился вместе со стулом, чтобы лучше видеть начальство.
– Кто? – спросил Лерой.
Лена представила себе эксцентричную Готильду, утирающуюся платочком и повествующую о своей нелегкой судьбе, которую еще омрачают не особо сообразительные следователи, лезшие со смутными обвинениями. Вы ведь понимаете: вампир в депрессии, только-только вернула радостные ощущения от жизни и тут как гром среди ясного неба!
– Разумеется, супруга Вира, – сказал Ромме.
– Вместо благодарности за то, что мы раскрыли дело в течение суток? – присвистнул Хью.
– Она по-прежнему считает, что во всем виноваты конкуренты мужа, – отрезал Ромме.
Лена вздохнула. Вот так бережешь нервы пострадавших, стараешься поделикатней объяснить, что случилось, а нервы следователей никто беречь не собирается – ни пострадавшие, ни начальство. Госпоже Вир объяснили про случайную встречу и приворот. Фотографии, разумеется, пребывавшей в растрепанных чувствах оборотничихе никто не показывал. Зачем? Лерой настаивал, что их лучше передать Виру, когда тот придет в себя. Пусть сам решает, что с ними делать. Хью вообще предлагал избавиться от снимков.
Прислуга подтвердила, что Вир распустил всех сам, потому в доме к приходу его жены никого больше не было. Госпожа Вир, кстати, не представляла, кто именно из конкурентов мог бы злоумышлять против мужа. К пострадавшему пока не пускали врачи, и поговорить с ним самим не было возможности.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
