Он чувствовал, что она ждёт ответа, а он не может ей его дать так, чтобы не солгать и при этом не открыть то, что он не имеет права открывать, и от этого ему стало мучительно больно и дискомфортно.
– Хочешь, но не можешь ответить, да?
Он молчал.
– Тебя что-то мучает? Я же чувствую. Мучает?
– Да.
– А открыть мне пока не можешь, и из-за этого мучаешься, да?
Он молча кивнул.
– Тогда, – она тяжело вздохнула, – не мучайся. Не можешь говорить, не надо. Я не стану из тебя ничего выпытывать. Когда-нибудь расскажешь, если это будет нужно. А пока достаточно и того, что уже есть.
– Точно? – он не мог поверить своим ушам.
– Да, будь спокоен. И главное, – она снова посмотрела на него, и, хотя её глаза были слегка влажными от слез, они все равно светились радостью и почему-то благодарностью, – это никоим образом не отразится негативно на наших отношениях.
Это было как гора с плеч. Он вздохнул с облегчением и сказал:
– Спасибо.
– Тебе спасибо, Костя, – тут же ответила она. – Мне тоже ещё ни с кем не было так хорошо.
– Даже с ним?
– С кем?
– С твоим мужем?
Он тут же почувствовал, что зря задал этот вопрос, но Сюзи, чуть кашлянув, посмотрела на него и спокойно сказала:
– Возможно, если бы я его не потеряла, мне было бы с ним тоже так же хорошо. Но …увы, – ей было трудно говорить, но она умело владела собой, – этого не произошло, …поэтому я не знаю. А тебя я попрошу кое-о-чем, ладно?
– О чем?
– Мой отец говорил, что это не мудро, если у тебя с кем-то не сложилось по какой-либо причине, нести это в свои новые отношения. Поэтому давай мы постараемся между нами не вспоминать о том, с кем и как мы были в прошлом. Хорошо?
– Более чем согласен, – ответил он и подумал:
«Было бы ещё что вспоминать», – и в этот момент вспомнил Таиру.
Вдалеке показался большой синий знак с белой стрелкой, указывающей направление движения с надписью «Airport».>4
* * *
Весь день Лера ждала ответа от брата.
Она понимала, что, скорее всего, он очень занят, и у него полно работы, и он не сможет, как она, написать ей письмо хотя бы даже на обеде. Скорее всего, если ей повезёт, на обеде он его только получит и, может быть, прочитает. А напишет ответ либо на ужине, либо вообще вечером после работы. Но несмотря на все эти логические рассуждения, она все-таки надеялась, что может быть им повезёт, и Андрей ответит в течение дня.
Каждый раз, когда кто-то по какой-либо причине заходил на камбуз, Лера смотрела во все глаза и слушала во все уши, надеясь, что может быть это и есть её ответ.
Наступил вечер. Работы было, как обычно, много, что было нормально, поскольку каждый день завтракало, обедало и ужинало одинаковое количество человек. Долли объяснила ей, что кроме этого камбуза на корабле есть ещё один поменьше, но он более высокого уровня и предназначен для того, чтобы кормить только командный состав. Она показала ей на второй ярус, в том направлении, где этот камбуз должен был находиться, сказав, что, если на первом и нулевом уровне в основном все трапезничают прямо на рабочем месте за исключением надзирателей, для которых есть столовая, то на верхнем уровне при камбузе есть ресторан для корабельной элиты. По вечерам, когда иллюминаторы ресторана были открыты, до Леры время от времени доносились звуки и голоса, свидетельствующие о том, что там идёт пир горой. Оттуда можно было услышать громкий смех, произносимые тосты, женские возгласы, звон бокалов и тому подобное.
