Ее выразительный взгляд он не забыл. Никогда не сможет
забыть того, как она коснулась своих плеч, и опустила руки до живота. И ее
взгляд… о, ее взгляд!
Она однозначно на что-то намекала, но не сумела
выразить словами. Но что она не сумела ему сказать? О своей беременности? Вот
причина, почему ей захотелось сбежать?
Салли ни с кем до нее не решался делиться собой, ни
одной женщине он не давал свое семя. Он предпочитал позволять доступным женщинам
лишь некоторые ласки, а его семя всегда уходило на одеяло. Чаще всего – он
просто позволял им себе отсасывать. Ему такой разрядки вполне хватало, и не
требовал его организм чего-то еще. Но Элизабет…
Элизабет его душу себе забрала, она его в себя
влюбила, он отдавался ей полноценно, и даже сам не заметил за собой, с какой
легкостью принял такое решение. Да и как иначе – для оборотней связь между
истинными особенная, и Элли – для него особенная. Всем… она для него всем…
была.
Он строил планы о своей семье вместе с ней, он хотел
на ней жениться и связать их двоих вместе навсегда. Деньги, что у него
попытались украсть, ушли б не только на развитие бизнеса, но и на их свадьбу. И
да, он был бы счастлив, если б именно Элизабет стала матерью его детей, но… она
решила ничего ему не объяснять и исчезнуть.
Он даже не знал – на самом деле она беременна была или
скрыла от него что-то другое. Он не знал о ней ничего! Он даже имя ее настоящее
не знал! Ему просто остается вспоминать ее как Элли…
А теперь вездесущая пронырливая миссис Слоуман хочет
свести его с кем-то? Ну уж нет… Его сердце уже забрали. И если Слоуман так
хочет найти ему пару, как сделала это беззастенчиво чуть ли не со всеми важными
людьми в городе – нашлась же сваха, чтоб ее клопы покусали – так пусть просто
найдет ему его Элли. Не каких-то там Фанни, Шмани, Санни и так далее, а его
Элли!
Где она находится – пусть узнает. Как она живет –
пусть узнает. Где в огромном мире ее искать – пусть Слоуман узнает хоть что-то!
Но нет, никто ничего не узнает, потому что Салли никому – тем более Слоуман –
не расскажет о той боли, которая живет в его душе уже лет десять, и будет с ним
до конца его дней.
Салли так увлекся своими воспоминаниями и собственной
злостью, что и не заметил, как прямо перед ним вновь возникла Фанни. Смотрела
на него еще так зло, словно он ей что-то должен. Сама же выбрала пойти с ним,
сама же выбрала сесть перед ним на колени, сама же начала его ласкать, а теперь
он в чем-то виноват? Ну уж нет! Это так не работает.
Салли попытался отвернуться от девчонки. Сделал вид,
что даже не знает ее. Будто… А она не позволила отвернуться – схватила его за
плечо, развернула резко и засадила ножик ему под ребра… Вот же наглая тварь!
- Я никому не позволю себя унижать! – рявкнула она ему
в лицо.
Нож из него вытащила, и хлынула кровь чуть ли не
фонтаном. Салли от растерянности не устоял на ногах и рухнул на пол, начался
переполох, но он настолько растерялся, что не смог даже ни на что среагировать.
Наверное, виной тому бренди – слишком много он выпил…
***
В себя Салли пришел уже в больнице. За окном темно – и
вот думай, это глубокая ночь, или вечер уже нового дня. Палата у него в теплых
бежевых тонах радовала оснащением – его привезли в самый дорогой медицинский
центр города, не зря он помогал владельцу его открывать.
Вот только ни на одном столике не лежали ни газеты, ни
календарь, даже часов на стене нет. Не сообразить ни какое сегодня число, ни
который час. Попытался пошевелиться – и получилось без труда. И это естественно
– у оборотней регенерация хорошая, и у Салли в том числе. Не хотелось
оставаться здесь ни на одну лишнюю минуту, поэтому Салли поднялся с кровати.
