Ночь, черная, как вдова,
А под ней лежат дерева,
Срубленные плотником грубым.
Звезды тихо сползают вниз
На твой деревянный карниз —
Сладко ведь ходить по трупам.
Не печалься и не проси
Счастья. Кому на Руси
Жить хорошо, известно
Не только Некрасову,
но и нам,
Улыбающимся по временам,
Плачущим повсеместно.
Пролески синее вечности. Но
Ты погляди, кто глядит в окно,
Ресницы твои листая —
Не звезды дикие, не луна
Домашняя, нежнее льна,
А птиц угрюмая стая.
А я на балконе опять сижу
И на птиц этих тихо
и робко гляжу —
Может быть, угомонятся,
Может быть, повзрослеют они,
Не в эти дни, так в другие дни —
И больше мне не приснятся.
Вот в чем природы всей естество:
В ней живут и гризли, и слизни.
А звезды падают лишь на того,
Кто сделал что-то плохое в жизни.
А боттичелевская весна
Приходит к тем, кто не видел сна.
А дело, наверное, только в том,
Что Бог штаны не латает.
Он грозит всем своим холодным перстом
И, как ворон, над нами летает.
И ангелы вплывают, словно бомжи,
В наши серые этажи.
Есть невиданная простота,
Там полночь не та и любовь не та,
Там радость плывет над миром,
И там от судеб нам защиты нет,
И там рыдает всегда Макбет,
Оклеветанная Шекспиром.
Чем кончится все это? Да ничем,
Наверно, не кончится. И зачем
Война наша будет длиться,
Если уж который уж век подряд
Наши души в аду горят,
Словно пушки Аустерлица.
