Понизив голос, я обратилась к Дэниелу:
– Что ты сделаешь с Чарльзом?
Не сбавляя хода, Дэниел посмотрел на меня. Его глаза потемнели, превратившись из серых с голубоватым оттенком в тёмно-серые с ледяным угрожающим блеском. Сердце болезненно сжалось от нехорошего предчувствия, и оно подтвердилось, когда он наконец ответил:
– То, чего он заслуживает.
Крик монстра, который только что едва не проглотил нас с Чарльзом, стал вторым в списке самых устрашающих звуков. Первое место по праву принадлежало спокойному голосу Дэниела. Шагающая впереди нас Герта бесцеремонно подталкивала Чарльза, не заботясь о его комфорте, и я не решилась просить её быть с ним понежнее.
* * *
Бриджит уже ожидала нас. Она стояла у стола, с беспокойством обхватив себя руками.
– Дэниел! Почему вы так задержались? – воскликнула девушка.
– Нарвались на Сущность, – ответила за командира Герта, а потом ухмыльнулась. – Кстати, мы привели тебе гостя.
Она толкнула Чарльза к Бриджит. Он упал на колени и взвыл от боли. Бриджит тут же наклонилась к нему и стала осматривать рану.
– Зачем ты так, Герта? Ему ведь больно! – ахнула я.
Наставница проигнорировала моё замечание. Она и без меня знала, что Чарльз испытывает мучительную боль, и, кажется, была только рада усилить её. Я не подозревала Герту в жестокости до этого момента. Она казалась немного вспыльчивой и несдержанной, особенно со своими подопечными во время тренировок; она могла неожиданно напасть или применить нечестный приём, но не делала этого, чтобы победить: только для демонстрации того, каким может быть противник. Но Герта, с которой я проводила время в тренировочном зале, не демонстрировала бесчестие. А сейчас… Я с трудом могла узнать в девушке, чьи глаза были полны ненависти, свою наставницу.
– Останься со мной, Обри. Мы поможем Чарльзу. А вы двое можете идти, – строго сказала Бриджит, прервав тишину в комнате.
Дэниел кивнул Герте, и они оба вышли из лаборатории, напоследок обменявшись взглядом, значение которого было известно только этим двоим. Бриджит приподняла брови, глядя на меня, а затем сорвала мешок с лица пленника. Мы вместе перетащили его на диван.
– Надеюсь, ты не очень стеснительный, дорогой, – произнесла Бриджит.
Он облизал пересохшие губы и едва заметно покачал головой.
– Помоги мне снять с него штаны, Обри. Только очень аккуратно! Он потерял много крови, и ткань прилипла к ране. Нам нужно действовать быстро и точно. Расстёгивай ремень, а я…
– Расстёгивать… ремень? – я тут же перебила её.
– Никакого подтекста. Скорее, Обри, у нас нет времени на рефлексию, – закатила глаза Бриджит.
Нервно сглотнув, я потянулась к застёжке и зачем-то посмотрела на лицо Чарльза. Он не сводил с меня напряжённого взгляда. Если бы его лицо не потеряло все краски, он наверняка залился бы румянцем. Я быстро расстегнула ремень, а затем и ширинку, не отводя глаз от его лица.
Бриджит медленно потянула ткань вниз, и лицо Чарльза исказила гримаса боли.
– Терпи. Осталось немного.
Её голос звучал мягко и успокаивающе, и в этот момент я позволила себе взять Чарльза за руку, решив, что Бриджит не будет меня осуждать. Она не обратила на это никакого внимания. Когда со штанами было покончено, она внимательно осмотрела рану и поджала губы.
– Так я и думала. Шов разошёлся. Придётся принимать меры. Ты должен понимать, Чарльз, что у меня нет тех лекарств, что вы используете на Рейкерсе. Будет больно.
