Еще какое-то время я сидел в баре, наблюдая, как двое хамоватых пьянющих ирландцев пытаются попасть дротиками в мишень. Слова недавно удалившегося собеседника зацепились за мой разум, точно вирус, и теперь их невозможно было от себя прогнать. И двое забулдыг, играющих в дартс, будто сулили мне разгадку возникшей передо мной проблемы.
Так ничего и не высидев, я направился к себе. На пороге меня ждал сложенный вдвое лист бумаги, который кто-то подсунул под дверь моего номера. На нем спешным размашистым почерком было написано: «Помощь – 742».
У самой двери в десятиместной каюте генофонда располагалась просторная зона с длинным узким диваном, напротив которого находился большой монитор. С другой стороны было предусмотрено свободное место с высоким небьющимся зеркалом. Всё в этой зоне имело оранжевый цвет. Дальше начиналась зеленая спальная зона, разделенная на индивидуальные ячейки толстыми перегородками высотой в человеческий рост. Заканчивалась каюта входом в душевые (на пару мест каждая) и в два крошечных ватерклозета. Пространство перед входами в санузлы делилось на розовую и синюю половины.
– Здесь вы будете жить, – выдавил из себя изможденный Эму.
Весь первый десяток активированных людей ему пришлось на руках перетаскать в каюту из транспортного зала. Теперь они сидели на оранжевом ковровом покрытии и пристально смотрели на своего инструктора. Обстановка их не интересовала. Никаких попыток отвлечься или издать хоть один звук люди не предпринимали. После непродолжительной паузы на раздумья Эму махнул рукой и просто начал говорить.
– Группа «Аргентум»! Добро пожаловать в каюту, которая будет для вас домом на ближайший год. Скоро мы с вами научимся нормально ходить, питаться, взаимодействовать, организовывать свой быт. Со временем вы станете отличной слаженной командой, сильными воинами и грамотными руководителями. Но прежде вы должны стать людьми – мужчинами и женщинами, научиться усердию и трудолюбию, дружбе, любви, взаимовыручке…
Бледные слабые существа сверлили Эму неподвижными взглядами в пугающей тишине и, казалось, не понимали ни слова из того, что он говорил.
– И не спрашивайте меня, как, – продолжал наставник. – Потому, что я этого и сам не знаю. Будем учиться вместе. С чего же мы начнем?
При нормальном освещении стало видно, что первым делом людей надо мыть и переодевать. Стимуляция мышц во время активации заставила их изрядно попотеть, и теперь вся их скромная одежда была украшена густыми соляными разводами.
– Мне нужен какой-нибудь антисептик!
Эму ворвался на основной пульт, где по обыкновению торчала старуха.
– Гляди-ка! – с любопытством воскликнула она. – У него кто-то уже убился.
– Нет, к счастью. Неглубокие пролежни на спинах.
– Понятно, – кивнула бабка. – Это ерунда.
– Так Вы принесете?
– Ха! Он просит, чтобы я ему принесла. Вот еще! Будто бы других забот нету. Сам сгоняешь, быстрее будет. Медотсек уровнем выше.
– Я не хочу их надолго оставлять… – попытался возразить Эму.
– Ничего твоим дистрофикам не сделается. – Каська ткнула пальцем в монитор. – Вон, сидят, как приклеенные, и не шелохнутся.
Вернувшись в каюту, инструктор окинул взглядом сидевших там людей и отдал приказ:
– Адон, Авель, встать!
Опираясь на первые попавшиеся под руку предметы, оба человека поднялись. В случае Авеля это было лицо кого-то из женских особей.
– Следовать за мной. Остальным сидеть.
