– Я Эму, – представился он. – Кто ты?
– Адон, – неуверенно протянул человек в камере.
Говорить ему было очень тяжело. Он был похож на бледную голубоглазую мумию. Из кожи на его голове начала пробиваться иссиня-черная щетина.
– Я освобожу тебя, а ты встанешь на пол, – заявил инструктор и уточнил. – Да?
– Да. – Кивнул тот.
– А я? – нараспев пискнул из второго ряда чей-то голосок.
С непривычки Эму вздрогнул и принялся поспешно обдумывать свои дальнейшие действия. Эта реплика нарушала все его планы.
– Тихо! – произнес он и посмотрел в сторону женских особей, сдвинув брови: – Ты потом.
Рука инструктора прикоснулась к контрольной панели, и камера медленно клюнула изножьем в пол. Браслеты отскочили, освободив запястья и щиколотки существа. Тощее тело в майке, на которой было напечатано имя «Адон» выпало навстречу, и Эму едва успел его подхватить.
– Ох ты!… – крякнул инструктор и поднял парня на руки.
Как тот ни старался держать голову ровно, она раскачивалась из стороны в сторону на тонкой шее, словно у птенца. Эму вынес тщедушное тельце на свободное пространство и усадил на пол.
– Да, ребята, – вздохнул он. – Работать нам с вами и работать.
Отвернувшись от Адона, он зашагал обратно к камерам. Теперь надо было освободить девушку, чтобы уже сейчас заложить в головы подопечных мысль о всеобщем равенстве. Но одна из них уже заработала себе штрафной балл, а он не успел заметить, кто это был.
– Я Эму, – представился он, глядя в немигающие карие глаза. – Скажи, кто ты?
– Аурора.
– А я?! – напомнил о себе тот же голос.
Теперь он успел ее засечь. Это была особь с маркировкой «Агнесс».
– Я говорю не с тобой, – ответил он и тихо добавил: – Тот, кто мне мешает, будет последним.
Та в ответ глубоко вздохнула, но язык прикусила.
Тем временем страшненькое существо по имени Аурора разволновалось и разрумянилось. Он схватил ее ладонь и забросил слабую руку себе на шею.
От них пахло, как от новорожденных. Когда он выносил их из камер, заметил некоторые изменения в фигуре, произошедшие с начала активации. Они подросли, стали чуть шире в плечах. У женских особей начала оформляться грудь.
В самую последнюю очередь он отправился к Агнесс, на которую все это время демонстративно не смотрел. Ее голова с золотистой порослью одиноко торчала над камерой.
– Я Эму, – не торопясь отстегивать ее браслеты, представился он. – Кто ты?
– Агнесс, – ответила она.
– Ты поняла, почему ты последняя?
В ответ она отрицательно покачала головой. Он понизил голос, чтобы остальным было неслышно.
– Все молчали, ты говорила. Я тут главный, и я решаю, кто первый, кто последний. Ясно?
– Да, – кивнула она. – А все это кто?
– Вы думаете, что вы умнее всех?! – от самого порога заорал Моран.
– Ты чего сюда приперся? – жестко произнес я в ответ.
Марина сидела в кресле и смотрела в сторону, не желая принимать участия в перебранке. Мы оба были уверены, что старикашке очень не поздоровится, если она сорвется.
– Я пришел, чтобы сделать вам обоим замечание касательно вашего безответственного и безрассудного поведения!
– В гробу мы видали и тебя, и твои замечания, – я указал ему на дверь, через которую он ворвался. – Исчезни!
– Вы знаете правила, господин Комаров! – не унимался дед.
– Да, и по правилам персоналу запрещено входить в номера без разрешения!
– Предупреждаю Вас!.. – он не договорил, потому что я схватил его за шиворот, чтобы выставить вон.
