– Мы бы этого не сделали, если бы тему не подняла Крыся, новая девушка с завода. Она рассказала о содержании твоего разговора с Милошем, который она случайно слышала на площади прямо перед тем, как все произошло.
– Она начала говорить это тоже без всякого повода?
– Разумеется, нет!
– Понятно. Значит, об этом судачит уже весь город, включая гостей.
– Слушай, чего ты от меня добиваешься? – Анхел скрестила руки на груди.
– Хотел узнать, как все было на самом деле. – Эму неосознанно повторил ее позу.
– И наказать виновных?
– Обязательно. Но прежде всего я хочу снять все конфликтные моменты, чтобы вы тут не перегрызли друг друга, а для этого я должен полностью знать ситуацию.
– Знаешь, что? Не я затеяла обсуждение этих событий в таверне. Но я считаю, что людям тоже нужно знать, почему все так получилось. Они не понимают, что происходит, и поэтому спрашивают друг друга. Если им это запретить, они все равно будут это делать, только тихо и незаметно. Не лучше ли рассказывать все как есть? Какую-то официальную версию. Только так ты сможешь исключить подобные недоразумения.
– Иными словами, во всем виноват я? – глядя прямо перед собой, медленно произнес Эму. – Моя вина в том, что я не отчитался перед гражданами о причинах смерти моей женщины и о своем состоянии?
– Нет, конечно, – вздохнула Анхел. – Кого ни возьми, никто не виноват. Просто почему-то так получается.
– Очень меткая фраза. – Инструктор развалился в кресле и вытянул ноги в замызганных белых сапогах. – Каждый делал то, что считал правильным, но «почему-то» вышла такая ерунда. Что ж, будем работать.
Стоило ему это произнести, как Анхел машинально схватилась за какое-то брошенное рукоделие. Это заставило Эму вспомнить, какое на самом деле значение имеет каждое его слово или действие. В тот момент он увидел не сурового кассийского капитана, не хорошо натренированного бойца, а просто Анхел – девчонку с тряпичной куклой, девушку, которую он когда-то спас, бесплодную женщину, которая теперь осталась одна.
– А в твоей истории с Арго кто из вас двоих виноват?
– Теперь уже и не знаю. Сначала я думала, что он теряет ко мне интерес, потому что я ему надоела, но потом я подумала о том, что его отталкивает мое бесплодие. А потом решила, что он просто глупое животное. Кто-то, ведь должен быть виноватым.
– Нет, – прервал учитель. – Не ищи в этом ничьей вины, и тебе будет легче. Считай, что это было предопределено. Тогда, в самом начале, во время полета вы с ним уже слишком спокойно себя вели. Будто стали парой только потому, что так правильно. Я даже не припомню, чтобы вы с ним о чем-то говорили.
– А как мы должны были себя вести? – замерла на секунду Анхел, глядя прямо перед собой.
– Вам было слишком скучно вместе. А в отношениях должно быть движение, развитие, приключения. Это всегда должно быть интересно.
– Ты меня прости, конечно, – пробубнила она себе под нос, – но я вам не кукольный театр, чтобы всегда было интересно!
Неожиданно я понял, что иду по берегу озера. По поверхности его воды шла бурная рябь. Слышались многочисленные звонкие крики. От неожиданности, с которой ко мне пришло понимание того, где я нахожусь, все мое тело крупно вздрогнуло.
– Тихо! – схватил меня за плечи Рино. – Успокойся! Все позади!
– Что произошло? – оглянулся я на рыжего парня.
– Пещерные стражи сказали, что ты невиновен!
– Круто, – промямлил я, постепенно соображая, что это означает.
