Обратно на север. Кровавой поступью - страница 3

По залу быстро шагал Братислав. Он выглядел измученным и раздраженным. Солдаты расступились, освобождая проход своему господину. Маг задержался на выходе, медленно кивнул, через плечо взглянув на Странхо. Капрал сдержанно кивнул в ответ, направился вслед уходящему. Выйдя во двор, столкнулся с толпившимися там солдатами. Они бурно обсуждали трофеи, но при появлении «чумы» сразу смолкли. Странхо протяжно засвистел – звук, ударяясь о стены, понесся по улочкам, заглядывая в горящие и разрушенные дома, пробегая по проулкам и таял в тупиках. На свист к цитадели потянулся люди капрала.

Из разбитого проема стаей голодных шакалов по залу расходились солдаты. Поигрывая тяжелой булавой, скалился щербатой пастью Безумный Дью. Пританцовывая, по рядам пробегала изящная Карита, лязг ее ятаганов смехом ударялся о стены. Тяжелая челюсть ходила желваками на каменном лице Бриска, отражаясь в наполированном зеркале топора, лежавшем у него на плече. Скир уселся на корточках, с интересом всматриваясь в слезящиеся глаза красивой критчанки. Его нож скользил по её щеке, догоняя слезу. Лязг стали отозвался предсмертными криками, которые, вылетев из разинутой пасти ворот цитадели, ужасом проносились над головами солдат светлого ордена, заставляя всех умолкнуть. Город наполнялся шепотом страха.

По канавкам в полу заструилась кровь, бесчисленными ручейками направлялась к старой статуе. Кровь, наполнив ритуальную чашу, забурлила и вспыхнула, охватывая статую пламенем, синие языки которого пожирали камень.

Братислан, восседавший на вороном коне, почувствовал прилив магии, сила потока нарастала с каждым криком жертв.

Распоротое брюхо неба разразилась грохочущим смехом Катакара. «Ты проиграл, мой друг». Слова прокатились над крышами, их подхватили взметнувшиеся вороны, которые закружили, повторяя их, как заклинания.

Безумие, которое овладело Братисланом, яростным палом прошлось по всему континенту. Все кто хоть как-то мог управлять силами природы, были вне закона. Цепкий нюх Странхо выслеживал каждого мага, а неистовство его подчиненных наполняло ритуальные костры.

Ночь перед боем

Спустя многие годы, когда уже истлели не только угли погребальных костров, но и память о тех «светлых» временах его Преосвященство и имя Братислан помнили только его ярые последователи, да и те переводились год от года. В эпоху разжиревшей бюрократии, светом новой войны стало недовольство притесненных.

Дверь таверны распахнувшись ударила о стену, из дверного проема, задев косяк, вывалился Боров. Покачиваясь, он пристально вглядывался в расплывающуюся картину, которую неуемно штормило. Прищурив глаза, пустым взглядом он шарил по сторонам, пытаясь вспомнить, откуда он пришел. Икая, Боров изрыгал неразборчивые ругательства, которые сыпались на обходящих его людей. Булькающая брань, приправленная зловонной отрыжкой дешёвого вина, рассыпанным горохом катилась по сторонам. Боров шатающейся походкой направился в кажущемся ему нужном направлении, спотыкаясь, сталкиваясь с нерасторопными прохожими, которые не успели убраться с его пути. Огни, которые для ориентира выбрал Боров, плясали и подпрыгивали на горизонте. Он тряхнул головой, пытаясь поставить на место сбившиеся линзы зрачков. Прохлада вечернего ветерка помогала привести голову в порядок.

Отряд под командованием Ворлая служил императору Диосу, встав на его сторону в борьбе с «красной чумой». Придя в город месяц назад, отряд был сразу закреплен за этим участком, расположенным на западной стороне городской стены. Укрепление расползалось, распирая пузатыми боками старую часть города, которая внешней частью скатывалась каменистым обрывом, падая в море. С него и приносилась спасительная прохлада.