Образ врага: технологии конструирования и деконструкции - страница 25

Зооморфизацияявляется одним из способов и механизмовсакрализации власти, поскольку вызывает к жизни свой коррелят – амбивалентность.

Химерический зооморфный образ Митры, змееборца с крыльями

и головой льва. Рисунки «леонтоцефалинов», найденных в Митреуме

в Остия-Антика. Музей Ватикана.

Следовательно, добавление в образ политического деятеля зооморфных характеристик и коннотаций могут, с одной стороны, сделать его понятным (поскольку зооморфизация несет и функцию упрощения восприятия), но с другой стороны – загадочным, в чем-то непредсказуемым и, как следствие небанальным. Так как здесь мы говорим преимущественно о кошачьих, то Ричард I Львиное сердце выступает в качестве хрестоматийного примера, а «звериный нюх» и «умение ловко выкручиваться из затруднений; упасть как кошка на свои лапки» еще никакому политику не повредило.

Одним из примеров зоморфизации при анализе власти и типологизации политиков, является их деление на львов и лисов Н. Макиавелли. В своем «Государе» он писал о том, что «…с врагом можно вести борьбу двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ свойственен человеку, второй – зверю, но так как первого часто недостает, приходится применять и второй. Из этого следует, что государь должен перенять то, что входит в природу как человека, так и зверя.

Ассирийская Иштар в ипостаси богини охоты стоит на спине леопарда, изображение на печати36

…И раз государю необходимо владеть искусством подражания зверям, из всех живых существ пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев не защищён от капканов, а лиса – от волков. Следовательно, нужно быть лисой, чтобы избежать ловушек, и львом, чтобы отпугнуть волков. Те, кто выбирает одного льва, этого не понимают. Тот, кто всегда подобен льву, может не заметить капкана».37

С позиции использованной нами рептильной, орнитологической и фелидной метафорики образа врага, вызывает интерес и некоторую иронию версия Гераклита-парадоксографа, который пытается демифологизировать и рационализировать образ Химеры и называет ее коварной женщиной, у которой было два брата: Лев и Дракон. «Описывая ее, Гомер говорит: спереди лев, дракон позади, коза посредине. Истина, вероятно, в следующем. Женщина, владевшая этой местностью, имела в услужении двух братьев по имени Лев и Дракон. А была она вероломна и убивала чужеземцев; уничтожил ее Беллерофонт».38

Зооморфная химеризация визуального образа как функция сакрализации.

Древнеегипетские боги и цари.

Выше мы утверждали, что химеризация образа врага несет функцию усиления страха, но химеризация является также одним из механизмов сакрализации (на представленной фреске мы наблюдаем химерические образы древнеегипетских богов Гора и Анубиса, сопровождающих деяния земных владык). Химеризация (или гибридизация) рождает парадоксальный образ, а это уже признак амбивалентности, на основании которой можно либо генерировать и усиливать процесс сакрализации, либо порождать страх. Или акцентировать и усиливать, подкреплять сакрализацию усилением тревожности и страхов.

Всех чудовищ страшней трехтелое чудище Фив – Сфинск.

А в каледонской земле крылатый витает упырь – Стрикс.

«О героях». Децим Магн Авсоний, IV век н.э.39

М. Кляйн утверждала, что влечение изначально амбивалентно, любовь неотделима от разрушения, поэтому амбивалентность становится качеством самого объекта влечения. Субъект преодолевает амбивалентность объекта влечения, расщепляя его на бинарную оппозицию «хороший» – «плохой». Химерический образ помогает, с одной стороны, сглаживать данную амбивалентность, а с другой – без труда расщеплять объект влечения.