– Понимаю. Случилось ли что-либо, пока вы были здесь?
– Не понимаю…
– Ну, проходил ли кто-либо по площадке?
– Нет. Никто не проходил.
– Даже из слуг?
– Повторяю: на площадке не было ни души до той минуты, покуда не вернулась леди Гэрли с лакеем.
– Подумайте, внимательно подумайте, мистер Делейн. От ваших ответов зависит очень многое.
– Я утверждаю, что на площадке не было никого за все то время, что я здесь стоял.
– Значит, в отсутствие леди Делейн никто не входил в будуар?
Делейн нетерпеливо передернул плечами.
– Ну как мог кто-либо войти туда, раз никто не проходил по площадке.
– Но вы-то сами не входили?
– Нет, я не отходил от перил.
Ярдли начал раздражаться.
– Позвольте тогда задать вам такой вопрос: слышали ли Вы что-либо, пока курили?
– Решительно ничего, кроме тех обыкновенных звуков, которыми полон всякий жилой дом. Слышал, как где-то ходили люди, обрывки громко сказанных внизу слов, раскаты смеха – и больше ничего.
– Значит, никаких необыкновенных звуков Вы не слышали?
– Никаких. Во всем этаже, по-видимому, не было ни души.
– Подумайте, мистер Делейн! Подумайте с величайшим вниманием. Не донеслось ли до вас какого-нибудь шороха из будуара?
– Нет, инспектор, решительно ничего. Мне очень досадно, что я не могу помочь вам в вашей работе. Но согласитесь, что совершенно бесполезно заставлять меня припоминать вещи, которых не было.
У Гэрли начинал потеть лоб, а Ярдли готов был выйти из себя.
– Как долго отсутствовала леди Гэрли?
– Всего несколько минут.
– Отвечайте точнее.
– Ну, скажем, три минуты. Максимум – четыре или пять.
– Точнее можете сказать?
– К сожалению, нет. Мои мысли заняты иными вопросами…
Ярдли раздраженно провел рукой по волосам.
Сквозь туман, застилавший его мозг, Делейн вдруг понял подозрение, заключавшееся в допросе инспектора, и покраснел.
– Скажите прямо, инспектор. Неужели вы предполагаете, что во мне вдруг развилась страсть к чужим вещам? Во всяком случае, могу вас успокоить, мой любимый цвет – голубой.
У Ярдли в глазах вспыхнули огоньки.
– Значит, вы предпочли бы рубинам сапфиры, что ли?
– Боже мой! Неужели вы всерьез можете думать…
Ярдли встал и закрыл дверь.
– Да, мистер Делейн. Они исчезли. Вы можете что-либо прибавить к вашим прежним показаниям?
Томми беспомощно покачал головой.
Ярдли обратился к лорду Гэрли:
– Милорд, я немедленно свяжусь со Скотленд-Ярдом. Это дело превышает мои полномочия. Разрешите мне воспользоваться телефоном. Мистер Делейн, попрошу вас не покидать этого здания без моего разрешения.
Лорд Гэрли несколько смущенно посмотрел на молодого человека.
Делейн понял, что слова Ярдли равносильны приказанию и что возражать значило бы только усилить подозрения. Только владелец замка мог сказать решающее слово, но тот продолжал молчать.
Заложив руки в карманы, Делейн сказал хозяину дома:
– Мне крайне неприятно, что я должен вам это сказать, сэр: я думаю, однако, что ваше поведение по отношению ко мне недостойно…
– Не понимаю…
– Я говорю совсем не о своих денежных затруднениях. Мне кажется, вы должны были переговорить со мной прежде, чем звать полицию.
Гэрли опустил глаза.
– Но какая разница?
– По существу – никакой. Но все-таки гостя не ставят в такое положение, в котором оказался я…
– Я поступил бы так же по отношению к любому человеку, находящемуся под моим кровом.
– Ладно, – махнул рукой Томми. – Итак, ступайте, инспектор, звоните в Скотленд-Ярд. Я пройду в свою комнату и останусь там, сколько прикажете. Лорд Гэрли, я не причиню вам неприятностей и не появлюсь у вас за обеденным столом.
