При этих словах все обернулись на сидевших сзади Коу и Рьюго.
– Вот вам и пример гениальности, не связанной с учёбой. Они наверно станут археологами: взгляните, с каким усердием они разбирают обрывок написанной мной речи. А поверьте, подчерк у меня не хуже древних иероглифов! Ну ладно, не будем их прерывать. Они, наверняка, занимались чем-то не подвластным нашему пониманию, может, подсчитывали действительную часть мнимого числа. – Притворно вздохнув, Хидеки продолжил с юмором в голосе, – Жаль только, что это всё, что останется в их головах! Хорошего вам учебного года друзья!
И, довольный собой и своей колкой шуткой, Хидеки ушёл со сцены с чувством победителя. Дальше церемония пошла своим чередом уже без неожиданных поворотов. Вскоре она закончилась, и ученикам сказали расходиться. Вместе со всеми выходили и серый от немой злобы Рьюго, и Коу с его типично недоумевающим лицом.
– Странный он какой-то, Хидеки этот. – многозначительно произнёс наконец Коу после долгой паузы. – А ловко ты у него речь отобрал! Вон он, аж с перепугу бред всякий стал нести, про числа какие-то, я его особо не слушал, но бред, одним словом. Знаешь, нужно над ним как-нибудь ещё пошутить, про археологов то его…
– Да заткнёшься ты, наконец! – не выдержав тупости своего союзника вспылил Рьюго.
– Что с тобой, братан? Ты не в себе? Думаешь, нашу роль в этой шутке не все поняли?
– И без тебя тошно! В том то и дело, что все поняли! Высмеял он нас, собака!
– Привет сверхразуму! – насмешливо прокричал пробежавший мимо младшеклассник, то зеленеющему, то заливающемуся краской как хамелеону Рьюго.
– Чёрт бы его побрал, Хидеки!
И стиснув зубы Рьюго со всех сил пнул ни в чём не повинную каменную чашу с цветами. Он отбил себе ногу и скорчившись от боли запрыгал на одной ноге.
– Братан, ты в порядке? – Недоумевающе переспросил Коу, настороженно взглянув на него. – Ты скажи, что он тебе сделал, я его порву за тебя!
– А сделал он очень много и это никак нельзя оставить безнаказанным, – сказал вновь появившийся из ниоткуда гнусавивший паренёк. – Этот Хидеки слишком много себе позволяет. Такие вещи у парней обычно решаются не пустыми разговорами, а дракой.
– Да я ему пасть порву! – не унимался всё ещё слабо что-то понимавший Коу.
– На словах мы все хороши… – многозначно ответил ему тот. – А вот если бы кто-то, чисто случайно, задержался невдалеке от выхода из школы, к примеру, у забора где кусты гуще, и совершенно неожиданно повстречал там выходившего последним Хидеки… …Тогда мой взгляд на это дело был бы совсем другой.
Этот человек отличался редкой самоуверенностью, он говорил так, будто знал всё наперед и озвучивал свои мысли лишь для того, чтобы ввести окружающих в курс того, что им предстояло по его представлениям сделать.
Собираясь что-то ему ответить Рьюго осёкся, он к тому времени уже повернулся к нему спиной и уже уходил прочь.
– Эй ты, Кёске! Стой!
Никак не среагировав Кёске молча скрылся в толпе.
