— Идиот долбаный, — мрачно изрекла она и сжала ремень своей сумочки. — Козел блудливый. И чтоб кобыла твоя на своих ходулях себе ласты переломала, самка богомола.
Прямо на глазах Миланы объект ее любви улыбался миловидной шатенке. Антон Канарейкин, еще вчера обнимавший Боярышникову, сейчас позволял хихикающей красавице в коротких шортах гладить себя по руке. Она отчаянно хлопала ресницами, дула губы, держа в руке зеленый стаканчик «Старбакс», переступая с ноги на ногу, ибо туфли явно жали.
— Надеюсь, у тебя там мозоли кровавые! — прорычала Милана, быстро шагая вперед с решительностью маленькой овчарки.
Не зря ее друг, Владислав Радов, называл «корги». Вроде бы забавные коротколапые собачки, а на деле овчарка овчаркой. Вот и Милана сейчас готова была разорвать соперницу.
— А ты знаешь, давай встретимся… — она уже слышала этот раздражающе писклявый голос, когда приблизилась к этой сладкой парочке. Встряхнула головой, вздохнула полной грудью и широко улыбаясь, сделала шаг вперед, будто случайно размахнувшись сумкой.
— Приве-е-ет, — радостно пропела Боярышникова, заставляя Антона вздрогнуть. Удар пришелся точно по бедру его спутницы. От неожиданности шатенка выпустила стаканчик и пролила остатки кофе себе на майку.
— Черт! Дура криворукая! — завизжала девушка.
Канарейкин рассеянно перевел на нее взгляд, в котором мелькнуло раздражение. Весь интерес к красавице, чье лицо сейчас исказила злоба, сразу угас. Он ненавидел крики со скандалами, и Милана это знала. Поэтому просто послушно сделала шаг назад, округлила глаза и тихонько позлорадствовала.
Дурацкая выходка, совершенно детская. Но ничего с собой поделать Боярышникова не могла. Если не получалось прямо, приходилось идти вдоль.
— Ты видел, что она сделала?!
— Чего орешь так? Это всего лишь кофе, отстирается, — равнодушно ответил Антон, поворачиваясь к Милане, и развернул ее за локоть к себе лицом.
— А ты тут что делаешь? Опять меня преследуешь? — в голосе послышалось раздражение при обращении к ней. Боярышникова не успела рта раскрыть, как шатенка взвизгнула:
— Не игнорируй меня. Эта стерва специально так сделала. Антон! Скажи ей! Я ей сейчас ее патлы выдерну.
— Заткнись уже! — рявкнул Канарейкин так, что несколько человек обернулись на них. Девушка замолчала, ошарашенно открывая и закрывая рот, точно рыба.
Цыкнув, Антон потянул Боярышникову за собой, приговаривая:
— Чертовы бабы. Чуть тронешь, визжит как психованная. Неужели нельзя себя вести нормально!
Милана молчала, слушая возмущенные речи Татошки, и старалась не лезть. Они свернули налево, двигаясь к парковке, и, дождавшись, пока Канарейкин выскажется вслух на тему женской глупости, она осторожно проговорила:
— Знаешь, я просто шла поздороваться. Не думала, что так получится, — печально вздохнула Милана. — Наверное, ремешок слишком длинный. Прости, это твоя подруга, да? О! Знаю! Наверное, одногруппница бывшая, — почти искренне произнесла.
В подобную чушь не верила, но прикидываться глупой и наивной было проще.
— Вообще первый раз ее сегодня увидел, — поджал губы Татошка, отпуская руку Миланы и касаясь запястья, где находились смарт-часы.
Они пересекли парковку, заставленную рядом автомобилей, когда послышался тихий рокот. Серый «Форд» двигался в их сторону. Стоило им остановиться, как он аккуратно развернулся и его двери автоматически открылись, а из салона послышался голос бортового компьютера:
